Страница 1 из 5 123 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 1 по 10 из 42

Тема: Фестиваль масок 4.Рассказы.

  1. #1
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    Rainbow Фестиваль масок 4. Законченные рассказы.

    Всё лето возле костра под звёздным небом люди рассказывали захватывающие истории. Но- чу! -упал с дерева первый пожелтевший лист. Пришло время. Время собирать урожай, время начинать новую жизнь. Время подводить итоги.
    Тема фестиваля: Странные встречи.
    В этом году собралось невероятное количество рассказов и кучу народа! Спасибо всем, кто пришёл к нашему костерку!
    Спойлер Участники::

    • Arnon –наш уважаемый админ и старожил. Тоже ранее участвовал в фестивалях.
    • Dark32 –уже матёрый фестивальщик. Участвовал во втором Фестивале Масок.
    • David Kristens –он же Оцелот с Револьвером. Это йа :3. Примеры моих рассказов можно найти на сайте Проза.ру.
    • Kolhe –видимо забыл ссылкой на своё творчество поделиться.
    • Melancholy – обитает у нас недавно, один, как назвал автор, "недорассказ" лежит в дневнике.
    • Sando –обитает и на Светлой и на Нейтральной полосе. Любит текстовые ролевые игры.
    • Sava – участвовал в прошлом фестивале.
    • Seibur– участвовал в прошлом фестивале.
    • Валера – старейшина форума, на литературе собаку съел. И на фестивалях масок - частый гость, и в текстовых играх.
    • Иосиф Сталин – собственной персоной.
    • Рольф – админ, скриптер и фестивальщик. Проводил прошлый фестиваль Масок, да и вообще - частый гость у нашего лесного костра.
    В этом году Фестиваль стал межфорумным!
    Форум "Светлая Зона" представляют товарищи Dprizrak1 и Сaveman:
    • Dprizrak1 - добро пожаловать!
    • Сaveman-умеет писать не только скрипты, но и Геройские Рассказы.
    Кроме этого, прибыли специально приглашённые гости с @дайри.ру. Аккаунтов на Нейтральной они не имеют (Кроме Лютого Зверя), но поучаствовать очень хотят. Познакомиться с их манерой письма можно на их блогах:
    • Missad Train http://missed.diary.ru/
    • Иллан http://deymer.diary.ru/
    • Лютый Зверь http://1079.diary.ru/p126215660.htm
    Словом, Фестиваль Масок- прекрасный повод познакомиться друг с другом!

    ***
    Результаты конкурса Угадывателей.
    Лучший угадыватель- Рольф, самая хитрая маска -Sava.
    Подробности в теме-обсуждении .

    В результете конкурса "Лучшее Начало"
    оказалось, что победителей, с вычетом голосов "за себя" и с учётом голосований по е-мейлу -двое.
    Это рассказы "Аптекарь" и "Версий нет", они набрали по семь голосов.
    На втором месте: «Сверхдоминант» - четыре голоса.
    И на третьем месте столпилось много людей: «Путешествие в Авалон», «Разговор с небосводом», «Странная миссия», «Сугроб», «Конец Времён», «Одиночество», «Острова» и «Отражение калейдоскопа» -по три голоса.
    Поздравляю всех авторов замечательных, интригующих, захватывающих начал!

    А кто написал "Лучшие окончания" и "Лучшие рассказы"? И кто же "Лучший автор окончаний"? Это мы узнаем ещё через неделю :Р (дада, Фестиваль масок- дело не быстрое.
    Лучшему автору концовок будет реальный приз, замечательный авторский дракончик!
    А пока - обсуждаем!
    Обсуждаем в этой теме:
    Фестиваль масок 4. Обсуждение.

    Говорите честно- какой рассказ вам понравился и почему. Ведь ласковое слово, как говорится, и оцелоту приятно!
    Какие концовки показались вам неожиданными, а какие заставили сказать: ну я так и дууууумал!
    Можно вслух попытаться угадать, кто и что написал, кто автор концовок, кто окончаний. Вдруг, да угадаете? :3
    Что не понравилось - тоже не скрывайте, ведь конструктивная критика ведёт к совершенству.
    И, конечно же, я буду на седьмом небе от счастья от развёрнутых обзоров и рецензий!

    А ещё, пусть и вяло, но идёт конкурс иллюстраций. Подробности - здесь:Конкурс-«Рисующая-Маска»
    Последний раз редактировалось David Kristens; 03.09.2013 в 13:36.

  2. #2
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Аптекарь.

    Автор: David Kristens
    Зульфия-ханум оглядела идущего к её месту парня и мысленно скинула четверть цены пирожков. Позавчера ещё пекла, с утра только пережарила. Нынешний день уж к закату клонится, местных покупателей можно не ждать. Фуры по трассе поехали редко, дорожные рабочие все по домам разошлись.Ежели не возьмёт прохожий хоть пяток, считай - пропал подукт. Ладно хоть не жарко: ветерок обдувал лоток, приютившийся на отвороте с федеральной трассы на деревню Чубычи.
    Спойлер Читать дальше:
    -Манты, самса, чебуреки свежие! Пирожки горячие! С капустой, с рыбой, с яйцом,- привычно заголосила она, когда до покупателя оставалось ровно пять шагов. Поведя плечами, застегнула чёрную пахнущую маслом куртку. Зульфия-ханум не первый год торговала на трассе. На жизнь зарабатывала, да и нравилось ей с разными людьми словечком перекинуться. Парень, видать студент, автостопом разъезжающий - не шибко богатая братья, да выбирать не приходится - слегка походил на башкира. Волосы светло-русые, глаза миндалевидные, разве что васильковые, как у вогула. Веки красные, припухшие, похоже, давно вдоль автотрассы идёт - пыли в глаза надуло. Нос тоже покраснел, облупился. На голове - платок уши оттопыривает. Платок, был некогда белой тряпкой с надписью "мама-анархия" чёрным маркером, но после пары стирок приобрел неровно-лиловый цвет. Болотно-зелёная футболка выглядывала из-под джинсового плаща с розоватым двубортным воротником. Крой у плаща явно женский, но сидел на парне как влитой. Чёрные штаны спортивные закручены и в носки заправлены: по траве высокой, видать, ходит много. На ногах-калоши. Странноватый типчик, явно не местный. Но за свою жизнь Зульфия и не таких видала.
    Юноша не по возрасту степенно стянул с плеч рюкзак и поставил перед собой. Рюкзак явно тяжёлый, туристический, тёмно-зелёного цвета с нарисованным золотым глазом. К клапану рюкзака примотана деревянная коробка.
    -Здравствуй, добрая женщина,- автостопер улыбнулся, обнажая мелкие, словно жемчуг, зубы:- Угости меня пирожком, в долгу не останусь.
    "Угостить?! Вот наглец! Я пекла-старалась, а ему подай-принеси!"- вмиг разгорячилась торговка. Набрала уже воздуха в грудь, чтоб облаять попрошайку хорошенько, но...Вдруг тревожно звякнул талисман "рука Фатимы" на запястье старой татарки. Словно обжёг грудь полумесяц под одеждой.
    -А что взамен-то?- До седых волос дожив, чутьё и ум Зульфия развила невероятные и в людях разбиралась. Чувствуя неладное, решила повременить с руганью.
    -Я вылечу твою левую руку, уважаемая Зульфия, - не моргнув и глазом ответил путник.
    "Колдун!"- мелькнула в голове старой женщины тревожная мысль. Из давнего прошлого, всплывали в памяти старые сказки. Судрожно она припоминала прабабкины советы: быть с колдуном вежливой надо, но имени своего не называть ни за что. Жадничать тоже не стоит.
    -Да угощайся, с меня не убудет,- татарка пошуршала целофановым пакетиком и резво запихнула туда истекающие маслом пирожки.- А откуда ты узнал, как меня зовут?
    -Тут через пару километров дорогу ремонтирют. Так на обеде рабочие очень пироги от Зульфии-ханум хвалили, - парень лукаво улыбнулся.
    - А что у меня запястье болеет? Я мужикам про это точно не говорила,- в старой женщине проснулось любопытство.
    -Работа у меня такая: травник я. Травки всякие собираю, сушу-настаиваю и продаю кому что надо. Вот приучился в людских болезнях разбираться. Ты левую руку на весу держишь и не двигаешь ею, - взяв пакет за край, путник повторил неуклюжее движение, и продолжил:- Да и сустав у тебя припухлый.
    Благодарно улыбнувшись, травник сунул пирожки за пазуху и взялся за лечение: обещал же как-никак. Слегка развязав шнурок на торбе, он принялся искать нужную мазь. Заглянувшая ему через плечо Зульфия восхищённо поцокала языком: рюкзак был забит под завязку.
    -Я сейчас от Владивостока еду. На границе с Китаем затарился немого. Женьшень там, кедр, лотос...Тут чуток пособирал. Мужики из дрожников бензокосу дали на часок, иван-чая в перелеске накосил. За ночь подвялится, глядишь в райцентре, в аптеке, за сухой примут...
    - А зовут-то тебя как? – Запястье и впрямь побаливало, а в дождливую погоду и вовсе ныло. Даже от одной надежды, что с болью можно что-то сделать становилось легче.
    -Да так и зовут все,- путник улыбнулся чему-то своему: - Аптекарь.
    За разговором он достал плоскую берестяную коробку, с чем-то вязким, пахнущим горечью и с силой натёр старушке запястье.
    - Бумага, газета там, есть у тебя? Завернуть кое-что надо бы.
    Зульфия резво кивнула и достала из-под прилавка целый лист упаковочной бумаги, грубой, но чистой. Парень усмехнулся: вот была же у хитрой бабки нормальная бумага, в которой пирожки хоть весь день таскай-ничего им не будет. А рассовывала всё по пакетам. Отпластал он краем того же бумажного листа немного того снадобья, со столовую ложку где-то и тут же завернул: "Вечером ещё раз руку натри и после бани, а то опять болеть начнёт". Торговка только кланялась.
    -А не знаешь ли, любезная, где да у кого тут заночевать можно?- уже отойдя было спросил путник.
    - Тут через поле дом один только. Сама деревня Чубычи -старушка кивнула на знак поворота:- дальше, ещё километров восемь, до темна не успеешь.
    Назвавшийся Аптекарем только головой мотнул, вроде как кивком поблагодарил. Зульфия посмотрела ему вслед. И вдруг совестно ей отчего-то стало, будто хорошего человека обманула.
    -Эй, молодой человек! -окрикнула его. Путник остановился и выжидающе посмотрел на торговку, мол, что ещё?
    -Ты через поле-то осторожно ходи, там, говорят, люди пропадают. В доме том ночевать не думай: заброшенный он, съехали хозяева лет десять как. Сгнило там всё, чего доброго потолок на голову молодую рухнет! Ты лучше со мной посиди, в восемь за мной сын на машине подъедет, до Чубычей подбросит.Там и заночуешь.
    Аптекарь медленно, как будто преодолевая внутреннее сопротивление, повёл головой. Потом прошелестел что-то вроде "спасибо за наводку", повернулся и зашагал к полю. Через пару минут его скрыли высокие стебли кукурузы. Зульфия-ханум вздохнула было: своего ума нет, чужой не пришьёшь. Да стала собираться потихоньку.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 19.11.2013 в 18:11.

  3. #3
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Аптекарь. Окончания.

    ***
    Авторское окончание.
    ***
    Неровная тропа вела странника через поле, заставляя перешагивать борозды. Лабиринт из высоких сочно-зелёных стеблей. Пронзительно-синее высокое небо вместо потолка. Жирная, чёрная земля под ногами. И петляющая тропа. Сколько не иди по ней - всё равно никуда не уйдёшь, кругом по-прежнему небо, зелень и земля. Можно бежать, а толку-то? От себя не убежишь.
    Спойлер Читать дальше:
    Да и куда бежать-то? Назад, к старушке-продавщице? Дождаться с ней машины и уехать в Чубычи. А кому он там, нафиг, нужен, в Чубычах-то? Его путь лежит не туда. Через чёртово поле, в заброшенный дом.
    ...там, говорят, люди пропадают. В доме том ночевать не думай: заброшенный он, съехали хозяева лет десять как...
    -Нет, не хочу!- сквозь зубы зашипел парень и остановился. В крышку деревянного короба что-то требовательно заколотилось. Человек прошел пару нетвёрдых шагов и упал, поскользнувшись на лужице, притаившийся в неглубокой меже. Плеск, грязь. Путник сел в ложбинку. Он не хотел идти дальше. Хотя и должен. Правда, непонятно кому и за что. С искренней и чистой ненавистью он взглянул на собственное отражение в мутной луже. А то - лишь улыбалось нарисованными, как на маске, губами. Как не мог пройти человек это поле, не мог он и отделаться от этого образа. Вся жизнь-театр, а люди в нём - актёры. Театр Кабуки. А он, вот, играет Аптекаря.
    А начиналось всё просто прекрасно! Первый приз в номинации "Лучший Косплей" в родном городе... кажется, это было в начале зимы, да. Тогда ведь у него ещё было имя... Паспорт Олега Александровича Коперника до сих пор болтается на дне рюкзака. Да только - зачем? Просто выкинуть - рука не поднимается. Всё равно, что выкинуть ту жизнь, в которой была и семья, и учёба и друзья...
    ...В деревянном коробе стучало. Требовательно и всё громче...
    Друзья и уговорили попробовать себя на других фестивалях. Сначала покорился Екатеринбургский Чибифест, потом - Питер, наконец - Москва. Олег чувствовал необъяснимое родство с персонажем аниме "Мононоке"- ловким и таинственным Аптекарем, защитником людей от демонов, притаившихся в душах. Это восхищение заставляло штудировать толстенные книги по истории костюма, изучать японский язык, японскую культуру и мифологию, просто чтобы понимать, о чём там идёт речь в аниме. Халтурить Олежка с детства не любил, поэтому и ткань закупал и шил всё сам, и реквизит выпиливал со всем возможным старанием. Учился он на фармаколога, участвовал в студенческих вёснах, благо, актёрскими талантами природа не обделила. Короче, взял первый приз, вырвал из сотен рук настоящих профессионалов косплея. Помнится, не особенно-то и обрадовался, лишь улыбнулся польщено. Тогда он впервые увидел Зависть. Словно могильные черви, она разъедала проигравших, искажала их лица, коверкала души... Тогда же Олег впервые за свою двадцатилетнюю жизнь упал в обморок.
    ...Назойливый, мерзкий долбёж! Человек орёт: "Заткнись хоть на минуту! Заткнись"! и снова проваливается в воспоминания...
    Потом думал, что ему от волнения и переутомления почудилось. Надеялся, что первый приз, поездка в Японию на международный конвент, с экскурсиями и прочей развлекательной программой поможет отдохнуть. Фигушки!... Последний раз он видел мать, когда махал ей рукой, поднимаясь по трапу самолёта "Москва-Токио". Что было после - как отрезало.
    ...Минута прошла. Шум, пугающий, путающий мысли, возобновился...
    Очнулся он на выезде с Владивостока. Ни денег, ни телефона... Ни имени. Зато в костюме, в гриме и со всем "стаффом". Особенно-с деревянной шкатулкой, в которой лежал меч. Хотя Олег сам вырезал его из дерева и текстолита, сам покрывал золотистой эмалью, меч не вылезал из ножен. Совсем. Меч, способный убить даже демона, покидает ножны, лишь узнав Суть, Форму и Желание мононоке...
    ...Сейчас меч бесновался, силясь открыть коробку из красного дерева. Мешали, опутавшие её верёвки...
    Парень было решил, что просто перепил где-то в гостинице, вот память и отрубило. Да и боялся вспоминать. Попытался вернуться домой автостопом. Но чем дальше - тем больше маска Аптекаря захватывала его, прирастала к лицу. А потом он увидел их. Аякаси. Духи, чей мир разнообразен та же, как мир живых существ, как мир людей и животных. Русалки и лешие, домовые и дорожники... Соединяясь с людской алчностью, гневом, развратом они превращались в мононоке - одержимых духов. Идущий домой очищал их, почти всегда - рискуя жизнью... И с каждым разом таяли его шансы к своей, привычной жизни вернуться. Это только Бэтменом можно быть вечерочком после рабочего дня. А вот Аптекарь-это навсегда. Он может доехать до родины, но домой не вернётся. Не сможет после того, что видел, что пережил.
    ...Удары всё реже, зато - явно сильней. Тренькнула, лопнув, одна из верёвок...
    Он пытался вернуться. Смывал грим, порвал костюм и запихнул в мусорный бачок. Но без одежды как-то холодно. Пришлось просить у людей... Словом, лучше не стало. Образ проступал на нём, не желая отпускать. Парень пытался закинуть коробку с мечом в реку, но вода вновь и вновь приносила деревянный ларец к его ногам. Попробовал просто вышвырнуть на свалку. Внезапно выскочившая из кустов псина, виляя хвостом, принесла "палочку". Всё бесполезно.
    ...Треск...
    С каждым исцелённым от мононоке, путника по капле покидала человечность. Похоже, эта капля - последняя.
    Меч повис перед стоящим на коленях человеком. Морда, вырезанная на рукояти, вытаращила красные глаза. Скрипучий, металлический голос:
    -Назови свою Суть, Форму и Желание!
    Такому голосу нельзя не повиноваться. Путник усмехнулся, и усмешка отозвалась болью в прокушенной до синевы верхней губе.
    -Вот она, моя суть! Вся моя судьба из-за тебя под откос! Слышишь, из-за тебя! Почему я вдруг должен защищать людей от их собственной глупости?! Я даже себя не смог защитить...
    Меч клацнул зубами.
    - Форма тоже простая: я человек! Как есть - человек! Слабый и жалкий! Я не могу сражаться с мононоке, пойми уже, деревяшка ты глупая!
    Меч клацнул зубами. Второй раз. И потребовал:
    -Желание!
    -Желание... Да как у всех: жить хочу. В фармакадемии на парах спать, анимешки ночи напролёт смотреть, девчонок щупать. Закончу академию, аптеку для старушек открою, женюсь, таких же дураков как я настрогаю. Может, и бестолковая жизнь, зато моя.
    Меч молчал, требовательно и гневно буравя распластанного перед ним взглядом. И тот сломался.
    -Устал от этих всех мононоков, видеть их не могу. И люди, которые такую мразь в себе разводят - хуже горькой редьки достали. Не могу так больше. Не могу ведь! Ну вот какая тут разница: жить или умереть?
    -Абсолютно никакой! - неожиданно легко согласился меч. И клацнул третий раз зубами. Кожа человека потемнела, проступил на ней золотистый рисунок. Глаза его закрылись. Последним жестом он достал из-за пазухи пирожки, пахнущие домом и заботливыми, как у матери, руками. Показалось слепящее снопом искр лезвие. И вошло в грудь, вырезая слабое, человеческое сердце...
    Тишина.
    Небо. Вечное сияющее небо, чуть тронутое на западе закатными лучами. Такое же, как тысячи, миллионы лет назад. Словно осколок небесной лазури - одежды идущего по меже человека. Да человека ли?
    Линялый платок цвета лаванды прикрывает от палящего солнца выцветшие волосы. Уши его островатые, как у дикого зверя, или эльфа с картинок. За плечами - тёмно-зелёный, окованный короб. Дорожное кимоно не пускает за пазуху холодный вечерний ветер. Широкие чёрные штаны подогнуты. Ноги обёрнуты портянками. На них - деревянные башмаки - гэта, сидят как влитые. Хоть целый день иди! Он и идёт.
    Путник нехлипкого сложения, но лицо его миловидное, а руки тонкие, с длинными тёмными ногтями... или когтями даже. Говорил один мудрец: "рука-учитель разума". Вот и как понять, что же у такого на уме? А ещё, говорят, глаза - зеркало души. Глаза он щурит, словно кот двуногий. Цвет у глаз глубокий, синий. Чтоб солнце не напекало, веки густо обведены карминно-красным. И на носу того же цвета полоска, не шелушился чтобы. По щекам - словно дорожки кровавых слёз. А на губах - замёрзшая улыбка нарисована. Лицо его застыло, словно маска.
    Время от времени он останавливается, поправляет короб и оглядывается вокруг, на бушующее море трав, на проносящихся стрекоз, на простор. Вдалеке осталось кукурузное поле и забытый пакет с пирожками. За начинку уже вовсю дерутся вороны.
    Жизнь прожить - не поле перейти. Тоже верно сказано. Да только он уже не одно поле прошёл. И не одно ещё пройдёт. Вдалеке замаячил заброшенный дом.

    ***
    Концовка от Missad_train.
    ***
    К девяти часам возле ларька притормозила машина.
    - Здорова, мать! - громогласно поприветствовал старушку сидящий за рулём парень весьма плотной комплекции, - как нынче торговля?
    Спойлер Читать дальше:
    -Ой, потихоньку, сынок, потихоньку,- запричитала Зульфия, попутно запирая лоток на тьму всевозможных замков, - распродала вот вчерашнюю партию. Завтра новых пирожков надобно испечь.
    - Всю распродала? – наигранно удивился её сын. – Ну всё, теперь заживём!
    -Ой, не остри, Рамильчик, не остри, - махнула рукой на него Зульфия, садясь в пассажирское кресло. – Работает мать, и на том спасибо бы сказал. Что не сижу на шее у вас с Гульназ.
    -Так тебя разве упрекает кто за твою работоспособность? - добродушно произнёс Рамиль, - Работай пока работается! Никто ж не против.
    Рамиль поддал газу, вывернул руль, и машина, лихо вписавшись в поворот, понеслась по весьма сносной дороге в сторону Чубычей.
    - Что сегодня за покупатели были? – продолжил свой допрос Рамиль.
    - Да как всегда, рабочие с дороги, несколько проезжающих мимо машин остановилось, - Зульфия хотела было поведать сыну про Аптекаря, но в последний момент передумала, - в целом, ничего особенного, - этими словами закончила она свой скупой рассказ.

    Следующие несколько дней прошли для Зульфии в штатном режиме: утром, дабы успеть к первым дальнобойщикам, вставала спозаранку, подготавливала очередную партию пирожков. В восемь утра за ней заезжал сын, подбрасывал её до ларька, а сам дальше ехал на работу в ближайшей город. Зульфия же принималась за торговлю. Про Аптекаря она вспомнила лишь пару раз перед сном, когда натирала руку остатками его мази, с удовлетворением отмечая про себя, что мазь действительно работает. Да, наверно, вскоре и совсем бы про него позабыла. Он бы просто растворился в череде других персонажей, желающих отведать пирожков Зульфии. Федеральная трасса никогда не скупилась на самые отменные кадры, по несколько раз в неделю приберегая для Зульфии что-нибудь необычное. И Аптекарь на их фоне несильно выделялся. Однако им было суждено встретиться ещё один раз.

    Очередной день был уже на исходе. Зульфия печально поглядела на часы. Только без пяти восемь. Нынче день выдался не самым хлебным: покупателей и днём-то было маловато, а вечер из-за полного отсутствия оных и вовсе превратился в сплошное ожидание сына. От нечего делать торговка праздно глядела на поле кукурузы прямо перед собой, а сама думала о том, что же приготовить такого экстраординарного на день рождения невестки, который вот-вот должен был наступить. Пирожками на такое событие не отделаешься. Вдруг в поле ей почудилось движение: некоторые стебли кукурузы качались сильнее, чем того требовал дувший с юга ветерок, да и шум, доносившийся оттуда, казался не просто шелестом стеблей. Точно, кто-то шёл через кукурузное поле в сторону дороги. Зульфия напряглась, тем более что «рука Фатимы» стала предупреждающе позвякивать.
    «Кого в поле-то угораздило шляться на ночь глядя? – лихорадочно соображала она. – А если вдруг бандит какой? У меня ж из оружия только метла! Слопает ведь все мои пирожки и не подавиться. А я и ничего сделать не смогу. Да и меня прирежет ради хохмы!»
    Неопределённость продолжалась несколько секунд, затем ближайшие к дороге побеги кукурузы раздвинулись и из них, словно из занавеса, вышел её недавний знакомый. Аптекарь. Вид у него был весьма плачевный: его плащ явно нуждался как минимум в стирке, а по-хорошему, его вообще следовало бы выбросить – он был сильно изодран вдоль и поперёк так, что простыми заплаткам тут не исправишь ситуацию. На голове вместо запомнившегося Зульфии платка на манер ободка была повязана грязная тряпка. Под левым глазом Аптекаря красовался огромный синяк, лицо было покрыто сетью отчасти заживших царапин настолько плотно, что сходство с Фредди Крюгером напрашивалось само собой даже у Зульфии, которая лишь мельком видела отрывок из известного фильма, когда заходила к сыну в гости. Но несмотря на перемены в облике, Аптекарь шёл весьма бодрым шагом, и подойдя поближе к лотку торговки, произнёс как ни в чём ни бывало: «Приветствую, Зульфия-ханум! Как запястье? Помогла мазь? »
    - Помогла, мил человек, ещё как помогла! –быстро затараторила татарка, - покорнейше благодарю. Да ты не стой снаружи, проходи за прилавок, присаживайся! Сейчас чайку поставлю, пирожками угощу! Устал, небось, с дороги?
    - Давай, коль не шутишь, - быстро согласился Аптекарь, - от чаю я бы не отказался.
    Зульфия засуетилась: налила в чайник воды из бидона, поставила на газовую плитку подогреваться, протёрла небольшой столик тряпкой, застелила его газетой, на которую поставила тарелку с несколькими пирожками. А сама, во время хлопот, исподтишка поглядывала на присевшего на лавку Аптекаря и размышляла, насколько тактичным будет спросить у него про произошедшие изменения в его внешнем облике. Аптекарь прекрасно чувствовал любопытство старой торговки, которое в какой-то степени было ему сейчас на руку – он как никогда нуждался во внимательном слушателе. С другой стороны, откровенничать с кем попало было не в его правилах.
    «А, была не была! – решил он.- Заодно новый травный настой испытаю. Не зря же я во Владивостоке целый день убил, чтобы его приготовить!».
    Зульфия тем временем залила чайник с заваркой горячей водой, а сама присел на стул напротив Аптекаря.
    -Тебя кто это так разукрасил? – решила всё-таки спросить она.- Ты всё это время в том доме что ли квартировался?
    - Можно и так сказать, - ответил Аптекарь, уже жуя всухомятку один из пирожков. – Историца со мной не из приятных приключилась,- начал он свой рассказ с интриги, наслаждаясь огнём нескрываемого любопытства, который всё сильнее и сильнее разгорался в глазах Зульфии. – Что ты знаешь про хозяев того дома в поле?
    - Семья там жила, - ответила Зульфия, - самая обычная. Отец, мать, дочка с сыном у них были, да бабка ещё. Не общалась я с ними особенно, сюда они редко приходили. Дом вроде как бабке принадлежал изначально. Поколение помоложе въехало лет пятнадцать назад. Да лет через пять все съехали. Помню, сынок, запамятовала, как его звали, прощаться приходил. Говорил, мол, в городе отец место себе рабочее нашёл, вот и решили всей семьёй горожанами стать. С тех пор не видела их. А поле через какое-то время дурную славу приобрело. Мужики из Чубычей, что разнорабочими дальше по трассе работали, напились как-то да пошли зачем-то в поле гулять. Там и канули. Искали их потом всем посёлком – всё поле исходили. А от тех - ни слуху ни духу. Куда пропали, одному чёрту известно. А ты почём спрашиваешь?
    - Интересно потому что послушать официальную версию событий, - ответил Аптекарь. – Де факто-то всё по-другому было совсем. Не съехали хозяева никуда.
    - Как не съехали? – засуетилась Зульфия. – Дом пустой уже сколько времени стоит.
    - Он только кажется пустым.
    - Ты это про что, мил человек, толкуешь?
    - А ты, уважаемая Зульфия, потерпи, и всё узнаешь. Передай-ка мне чайник пока.
    -Да ты сиди! – вновь захлопотала Зульфия. – Сама тебе всё налью, не переживай!- сказала, и принялась разливать чай по чашкам. Она плеснула заварки и кипятка в свою чашку, не заметив, что на дне лежит небольшое количество сухих листочков.
    А Аптекарь тем временем принялся за рассказ:
    -Так вот, не съехали хозяева никуда. С ними другое произошло. Но прежде надо тебе сказать, зачем я вообще прибыл в ваши края. Как ты уже знаешь, Зульфия, я травник. Собираю травы, и лекарства всякие из них готовлю. Только вот трава траве рознь. Одной сколько угодно можно собрать, пусть даже и ради этого приходится иногда ехать на другой край страны. А иную траву днём с огнём не сыщешь нигде. Природный дефицит. Чем-то напоминает цветущий по поверьям только в ночь Ивана Купалы папоротник. Но с папоротником – то народная молва, не более. А существуют и его реальные аналоги. Некоторые растения действительно только в определённые временные циклы можно найти. Да и то, зачастую, если знать место, где искать. И среди всех труднодоступных трав есть одна наиболее труднодоступная. Итвенью зовётся, что в вольном переводе с одного из отмерших языков означает дурница. Она обладает потрясающем спектром лечебных свойств. В частности, усиливает многократно целебное действие любого лекарства, в которое добавляется. Почти любого. Однако для того, чтобы использовать её в таком качестве, необходимо итвень правильно обработать. Если случайно съесть её просто, то она действует на человека крайне пагубно. Её жизненный цикл ещё никому не довелось изучить, но известно, что цветёт она пятилетками: каждые пять лет из земли появляются её листочки, похожие на обычный щавель, которые спустя пару дней пропадают. Каков механизм этого явления – одному чёрту известно. Я долго охотился за этой травой, поскольку места её произрастания мало кому известны, а тот, кто оповещён, совсем не склонен делиться такой информации. Наконец, путём неимоверных усилий и ряда махинаций, мне удалось узнать, что давным-давно её появление засекли у вас в районе. Потому, возвращаясь из Владивостока, выбрал именно эту федеральную трассу. Про поле, где люди пропадают, мне известно было заранее – в местах цветения итвени часто наблюдается всякая аномальщина, что было косвенным подтверждением полученных мною данных. И вот я здесь.
    Зульфия слушала его, раскрыв рот. Про итвень она, как ни странно знала. Точнее ей было известно про существование подобного явления –просветила прабабка, Царство ей небесное. Сейчас обрывки прабабкиных рассказов про траву всплывали у неё в голове. Давно она не обращалась к ним – прабабка уже больше полвека как лежит в земле, а больше в деревне про эту чудо-траву никто и не говорил. Вот и стало ей казаться, что трава эта – скорее, народный фольклор, типа упомянутого Аптекарем папоротника, нежели реальное явление. Но прабабка не обманула её и в этот раз. Сквозь лёгкое покрывало возникающих в голове воспоминаний до Зульфии доносился голос Аптекаря, продолжающего повествование:
    -После того разговора с тобой я первым делом двинулся к заброшенному дому. Он должен был стать моим временным пристанищем на ближайшие несколько дней. Судя по моему календарю время появления итвень-травы вот-вот должно было наступить. Календарь этот мне удалось купить у одного торгаша на книжном развале в одном из городов, и он меня ещё ни разу не подводил, несмотря на своё сомнительное происхождение. Снаружи дом, как, наверно, и любое другое заброшенное здание, производил весьма удручающие впечатление: стёкла в окнах выбиты в нескольких местах, а вот двери заколочены, и слышко, как внутри жалостливо завывают сквозняки. Но выбирать не приходилось, да к тому же я – человек неприхотливый: есть крыша над головой, и на том спасибо. Пробраться в дом через небольшое отверстие в стене оказалось, разумеется, проще, чем откупоривать заколоченную чуть ли не насмерть дверь, а потому я так и поступил. И первым делом, оказавшись в доме, пошёл в подвал. Всегда так делаю в подобных случаях, дабы потом не было никаких неприятных встреч: ведь подвал за время столь длительного пребывания дома в бесхозном состоянии мог облюбовать кто угодно. Так что лучше перестраховаться, не правда ли многоуважаемая Зульфия?
    Зульфия медленно кивнула как бы в знак согласия, немного озадаченная этим неожиданным обращением к ней. Но Аптекарь более ничего не спросил у старой торговки и возобновил свой рассказ в прежнем стиле монолога:
    -И вот в подвале меня ждала первая встреча, если это можно так назвать. Ещё когда я открывал крышку, под которой находила лестница в подвал, то почувствовал запах, сильный запах гнили, что сразу навело не на самые приятные мысли. Я спустился, посветил фонариком по сторонам и в одном из углов обнаружил огромную гору тряпок, как мне показалось сначала. Я подошёл поближе – запах, который пропитал, казалось, весь подвал, явно исходил оттуда. Подвернувшейся под руку палкой я сдёрнул одну из тряпок, и луч света фонаря выхватил из темноты появившееся из-под тряпки полусгнившее запястье с кольцом.
    Аптекарь замолчал и сделал глоток чаю. Зульфия сидела ни жива ни мертва. Машинально она тоже сделала несколько глотков чая. Интуитивно ей было очевидно, что Аптекарь не врёт ей – враньё она уже давно научилась распознавать – но это-то её и пугало. Зачем он ей всё это рассказывает? Что потом потребует взамен?
    Аптекарь в этот момент пристально посмотрел на неё – старой торговке от его пристального взгляда стало ещё более не по себе.
    -Всего трупов было десять, - голосом, от которого веяло могильным холодом, произнёс он. – Какие-то тела сгнили совсем, одно тело только-только приступило к этому процессу. Так что ближайшие несколько ночей мне предстояло провести не в самом весёлом обществе. И ещё менее весёлым оно стало, когда появился он. Он пришёл тем же вечером – я почувствовал его ещё издалека. Он меня тоже. Какое-то время он ходил кругами вокруг дома, потом пробрался через то самое отверстие в стене и хотел атаковать. Видок у него был ещё тот – оброс весь, одичал, передвигался чуть ли не на четвереньках. Довольно жуткое зрелище: смотреть на существо, более человеком не являющееся, и видеть тем не менее в нём человеческие черты. Черты, которые теперь не более чем атавизм.
    -Кто это был? – решила спросить Зульфия.
    -Похоже, что сын, про которого ты мне рассказывала. Судя по симптомам, я заключил, что он случайно съел побег итвень-травы и тронулся умом, что неудивительно. Правда, не моментально. У него ещё хватило соображения и самообладания предупредить тебя о том, что его семья как бы съезжает. Хотя на самом деле он, в приступе ярости, их просто всех умертвил. Так он поступал с каждым, кто заходил на его территорию. В том числе, видимо, и с теми пьяными мужиками. Так он хотел поступить и со мной. Но мне удалось его нейтрализовать.
    -Убить? – тихо спросила Зульфия.
    -Да, этот случай лечению не поддаётся.
    -А тела?
    -Я их сжёг. Прошлой ночью. В ту же ночь по странному совпадению взошла итвень-трава. До утра мне удалось её обработать. Сегодня в полночь итвень-трава исчезнет на следующие десять лет. Тогда, может, и свидимся,- Аптекарь глянул на часы на своём запястье и принялся спешно прощаться.- Благодарю за чай, многоуважаемая Зульфия и спасибо за то, что так внимательно выслушала. Тянет иногда поговорить, - он смущённо улыбнулся. – Ну, я пошёл.

    Зульфия хотела было что-то сказать, но в следующий момент видела лишь спину незнакомого ей человека, который удалялся от её ларька.
    «Что-то я совсем замечталась, - упрекнула она себя. – Вот, клиента упустила!»
    Она повернула голову и, увидев на столе чайник и две чашки, немного растерялась.
    «Я что же, чай собиралась пить? Да вроде нет! А, я же сына хотела чаем напоить! Зачем только? Он же всё равно откажется! Ээх, балда старая! Уберу всё это от греха подальше!», - подумала и принялась мыть чашки.
    В девять приехал сын. Ещё один рабочий день, за который не произошло ровным счётом ничего интересного, завершился.

    ***
    Авторское окончание №2.
    ***
    Через пару минут рядом с лотком затормозила машина, из которой вывалились добры молодцы.
    - Роспотребнадзор!- рявкнул один из них.- Предъявите документы и образцы продукции!
    Спойлер Читать дальше:
    - Сейчас все будет...сейчас - сейчас...-Зульфия порылась в карманах куртки и достала санитарную книжку, лицензию ИП и прочие бумаги. - А образцов продукции у меня нету: только что последние отдала, вон, только что парень ушел.
    "Как он мне вовремя попался! Отдала бы этим пирожки, они в своих лабораториях и узнали из чего они. Аптекарь-то, если не врет, травками-то завсегда отлечится..."-подумала татарка.
    - С чем выпечка-то хоть была?- любопытства ради спросил один из инспекторов.
    - С мясом, в основном,- Зульфия кивнула на одну из бумаг в руках его напарника.
    - А это мясо раньше гавкало или мяукало?- решил схохмить тот.
    -Всякую фигню спрашивало,- вроде как поддержала шутку Зульфия.
    Посмеялись да разъехались.
    ...В это время Аптекарь набрел в поле на кучу белеющих костей. Человеческих.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 22:31.

  4. #4
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Банк Памяти.

    Автор: Dark32
    Смерть - лишь промежуток между тем, как пуля входит в твой мозг и тем как ты находишь себя в новом теле на свалке
    Образец 13666
    Банк памяти. Память образца 13666. 2ххх г. от начала Разума.
    Всё закончилось... Нет всё как раз это началось, когда всё закончилось.
    Тогда меня звали Тедди и я был весьма удачным предпринимателем, если то, чем я занимался можно назвать этим словом. Я доставал из разума людей информацию и передавал её в другие руки, мне за это платили не хилые деньги.
    Вот и в тот раз, в 2ххх, нет, в 30хх, уже забыл даты… ну да ладно, я шёл к человеку из разума которого нужно было достать информацию. Но день не задался с самого утра: мне налили холодный кофе и кто-то убил мою кошку.
    Мне обещали баснословные деньги лишь за две цифры из разума того человека. Разумеется я согласился.
    Придя на место встречи с «клиентом», так я называл людей на которых указывал заказчик, я не сразу понял что допустил большую ошибку. Меня уже ждали. Их было трое, хотя хватило бы и двоих.
    Спойлер Читать дальше:
    - Эй, ты, – крикнул первый амбал, - не нашего ли Винни ты ищешь?
    - Извините, вы наверное ошиблись – быстро ответил я. Я понимал, что операция сорвалась и придётся платить штрафные заказчику за простой.
    - Э, не… - заорал второй амбал, - мы уже давно за тобой наблюдаем. Ты ведь «Читатель»? Верно я говорю?
    - Вы ошиблись, - нервно ответил я, ещё не осознавая что это конец
    И тут началось самое странное, из тени, где до этого стоял, как я предполагал, клиент, вышел заказчик. И тут я всё понял… Они планировали
    охоту на охотника и, что я скажу, охота удалась. Я быстро достал Дустен, пистолет который я всегда носил с собой именно для таких случаев, за доли секунды снял его с предохранителя и выстрелил в заказчика. Время словно застыло…
    Пуля пролетела 4 метра и на её пути возник амбал, закрыв заказчика своим телом. В этот же момент второй амбал достал свой пистолет и, практически не целясь, произвёл выстрел в меня…
    Я видел как из сопла вырываются газы, как за ними последовала яркая вспышка и неспеша вылетает пуля. Я не отводил глаз от пули. Она медленно летела в меня. На заднем фоне падал амбал, в которого попала моя пуля, так же медленно как летит пуля, нет, на много медленней, он словно застыл в падение. Я попытался увернуться, но тело словно парализовало… По всему телу расходились электрические импульсы от перегрузки нервной системы, разум отрицал реальность напрочь.
    Это длилось целую вечность. Пуля застыла в метре передо мной. Я не переставал пытаться сдвинуть своё обречённое тело с её пути. Разум трясло и, в какой то момент мне показалось, что я наблюдаю всю эту сцену словно со стороны, но всё вернулось на свои места. Пуля по прежнему висела передо мной, но намного ближе, сантиметрах в 10 от верха переносицы. Это был смертельный выстрел, шансов спасти тело уже не было.
    Вот оно, самое противное, пуля вошла в мой череп, оставив аккуратную дырку над переносицей и начала вдоволь крутить мой мозг. Мысли угасали, это длилось целую вечность. Сперва ты перестаёшь видеть, вся картинка заливалась ярко красным цветом – это лопали капилляры в глазах от перенапряжения. Потом появляется дикий гул в ушах, и тебе кажется что твои барабанные перепонки сейчас лопнут, но этого не происходило, гул всё нарастал. Потом всё стихло, картинка резко погасла, залившись зелёным цветом.
    По правилам, умерев твой разум передаёт себя в банк памяти во волнам wi-fi и через неопределённое время ты обнаруживаешь себя где-нибудь за городом, обычно около свалки в новом теле и практически без одежды (одежду может и одевают на тебя, но свальные люди её быстро прихватизируют). У тебя нет не денег, не имени и не всегда своего пола. Я не знаю кто всё это придумал, я бы всё сделал по другому, всё по другому. И у меня будет ещё очень много шансов всё исправить, в этом мире смерть – лишь промежуток между тем как твоё тело падает на землю, обычно от выстрела, и моментом, когда ты себя находишь на свалки без всего, что тебе принадлежало в прошлом теле. Так уж устроен этот мир, раз уж рождаемость 120 новых разумов в год, то нужно использовать старые разумы до предела, вселяя их в клоны некогда существовавших людей.
    Обычно, в этот момент разум выключает сознание, но этого не произошло, пуля видимо задела разум. Я не знаю, сколько всё это продолжалось, но ощущения были новыми: мысли медленно перетекали из одного образа в другой.
    Я видел жизнь этого тела, как я себя обнаружил на свалке и как строил свой бизнес, как общался с хакерами, как научился «читать» разум и многое-многое другое. Просмотрев жизнь этого теля, я увидел жизни своих старых тел, всех тел, всех 777 тел, насколько же стар мой разум. Я раньше как то не задумывался, почему мы не помним свои прошлые тела дальше 4 тел, теперь кажется я стал понимать, сознание не может вместить столько информации в себе. Разум – это чип совмещённый с флешкой на 635 ЗБ, ну по крайне мере так заверяли меня хакеры. Они в корне были не правы… 635 ЗБ – это только доступная память для данного тела, реальная же память разума уходит далеко за пределы понимания сознания. Путешествие по волнам ВайФая длилось весьма долго, если вообще можно измерять время в таком состояние.
    Потом мысли замедлились и практически застыли в образе моего первого тела, в тот момент, когда телу имплантировали ещё древний чип разума. Дальше наступила тьма, абсолютная тьма…
    Мне сложно судить сколько это длилось по времени, я вновь начал мыслить, перед глазами неслись уже не известные мне образы а цифры, много цифр, пролетая с непостижимой скоростью сквозь сознание. Потом снова всё погасло и я ощутил странное чувство, уже забытое мной – гравитация. Я ощущал свой вес, ещё несколько минут я пытался понять что происходит, но сознание уже забыло, что значит иметь что-то, что весит. В мыслях медленно всплывало что у разума должно быть тело, но я не понимал, что такое тело. Это могло длиться ещё несколько часов, если бы я не почувствовал странное чувство – что-то неприятное, противное промелькнуло в мыслях. Я пытался не обращать на это внимание. Но это чувство повторялось вновь и вновь. И тут из глубин сознания, не без помощи разума, всплыло слово – боль, потом слово – тело и подняться. Я, словно на автопилоте открыл что-то и образ мыслей залило светом, голубым светом с белыми пятнами. Но образ почти сразу испортило что-то большое, длинное и чёрно. Оно быстро приближалось, но я не знал что делать. Я снова испытал боль. К образам прибавился звук, звук, как я давно его не слышал.
    - Это новенькое тело? – голос
    - Похоже на то, - другой голос
    - Может отправим сразу в банк? – первый голос
    - Подожди, пусть сперва придёт в себя, а то не интересно будет, – второй голос.
    - А ничего что я слышу? – сказал я, удивившись собственному голосу. Он был выше чем раньше и более мелодичный.
    Голоса что-то быстро заговорили и удалились прочь. В сознание продолжали поступать данные их разума и уже через несколько минут (да, я снова могу судить о времени) я понял, что мне выдали новое тело. Я встал и огляделся.
    Вокруг было много полуразрушенных зданий, стоял зеленовато-жёлтый туман и пахло сероводородом. Я оказался в районе разрушенных строений. Я оглядел своё тело – из одежды был мешок с 4 дырками: две под руки, одна под голову и одна под ноги. Проверил все ли части тела на мести: оказалось нет… моё тело было женского пола, в разуме сразу всплыли воспоминания 444 жизней в женском теле, кажется я был больше женщина чем мужчина.
    Банк памяти. Память образца 13666. 2ххх + УУУ г. от начала Разума.
    Новых данных не поступило. Образец жив.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 22:32.

  5. #5
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Банк Памяти. Окончания.

    ***
    Авторское окончание.
    ***
    -Бутылка мутной жидкости – рассмеялся он
    – ещё никто так не называл самогон.
    образец 13666
    Спойлер Читать дальше:
    Банк памяти. Образец 13666. Прямое внедрение. 2ххх + УУУ г. от начала
    Разума.
    Иногда операторы банка разума делают прямое внедрение, своеобразная отладка реального времени. Крайняя мера при починке и устранению неисправных чипов разума.
    «Мда… опять начинать всё заново, а ведь только наладился бизнес» - подумал я.
    Хоть я и в женском теле, но я по прежнему мыслю как мужчина, не очень приятное дело, но выбирать не приходится. Ну по крайне мере по снова не убьют буду в этом теле, самоубийство, как не прискорбно, разум не позволяет даже помыслить.
    Я стоял посреди полуразрушенных зданий ещё минут пять-десять, осматриваясь вокруг. Не сказать что тут было пустынно, но полезного было крайне мало. Я побрёл куда глаза глядят.
    Через полчаса я прибрёл к палаточному поселению. Даже в прошлом теле таких поселений было пруд пруди и обитали в них отбросы, так что ничего хорошего это не сулило.
    - Красотка, как тебя зовут? – кто-то окликнул меня. Я ведь даже не задумывался над своим новым именем. – Красотка, не хочешь развлечься со
    мной, - это был модифицированный здоровяк, весь покрытый сажей и копотью, правая рука была железной, а вместо левой был бур, довольно забавное зрелище.
    - Ну давай развлечёмся, - ответил я. Мне очень нужны были деньги и, что более важно, информация. Без неё в этом мире никуда, правда кто много знает – долго не живёт.
    - Оо.. Да ты новенькая! И кем ты была раньше? Путаной или стриптизершей? – несколько удивлено ответил здоровяк. Я промолчал…
    Он отвёл меня в свою палатку. В ней было темно и пахло гнилью. По всей палатке были разбросаны различные запчасти, которые мне ни о чём не говорили. По середине палатки лежали два протеза рук, более реальных и не настолько грубых как его правая рука.
    - Да с тебя даже и снимать нечего, - несколько обиженно пробубнил здоровяк. – Подожди, у меня где-то тут была одежда для таких как ты. Уж не люблю я когда нечего снимать с красоток.
    Он начал рыться в том, что сперва мне показалось грудой мусора. Я решил осмотреться повнимательней, я не очень хочу продолжения его не тонких намёков. Среди непонятных деталей были детали от самодельного револьвера.
    - А чем ты занимаешься, - нежно спросил я, дабы отвлечь здоровяка ещё на некоторое время, в довес к его поискам мне одежды.
    - … - он что-то пробубнил себе под нос – не стесняйся, присядь где хочешь, я люблю новеньких, они такие сладкие.
    Я явно не хотел продолжения. Я подобрал несколько деталей револьвера и стал их собирать в единое целое. Благо как это делается я не забыл, но женские руки весьма не удобны для этого.
    - Не хочешь выпить? – предложил здоровяк, не отрываясь от раскопок груды мусора.
    - Не отказалась бы, - ответил я. Как же не удобно быть мужиком в женском теле, я прям как трансвистит…
    Револьвер постепенно собирался в единую систему, которая должна работать, а не валяться на полу. Осталось найти пули или то чем можно сделать выстрел. Здоровяк наконец нашёл платье в груде мусора и кинул его в мою сторону.
    - Надень – с повелительным тоном обратился ко мне и удалился из палатки.Я остался один в его палатке, у меня было некоторое время, пока он ищет выпивку. Я стал быстро копаться в запчастях ища то, что сходило бы на пули. Мои поиски увенчались успехом – новый Дустен почти с полной обоймой, одного патрона не было. Здоровяк вернулся с бутылкой мутной белой жидкости
    и посмотрел на меня:
    - И что, ты ещё не переоделась или забыла как это делается? – рявкнул он на меня, - может тебе помочь это сделать?
    - Да конечно, - ответил я, отвлекая этим его внимания.
    Он подошёл ко мне, стянул мешок через голову.
    - Очень даже не дурна, очень даже – с явным возбуждение он смотрел на
    меня. – Я хотел было с тобой развлечься, а потом продать, но… думаю продам
    через месяцок другой. Уж больно мне приглянулось твое тело.
    Времени пока он это произносил вполне хватило, чтобы я нацелился на его
    лоб и нажал на курок. Громкий хлопок и пуля устремилась исследовать его череп. Он упал, ещё некоторое время он дёргался, но вскоре перестал.
    Кажется снаружи никто не обратил на это внимания. Это было мне в пользу, теперь я могу наконец одеться как нормальный человек и осмотреть его палатку.
    Уже темнело, когда я вышел из палатки. Ничего ценного я найти не смог.
    Пара десятков пуль стандартного калибра, два револьвера, один Дустен, одно платье, которое было на мне, довольно не дурное платье, только грязное. У здоровяка было немного денег, теперь они принадлежать мне, ах ну да –
    бутылка мутной жидкости, пахнущей спиртом. Я конечно бы прихватил руку здоровяка, такое ценят на радиорынке, но женское тело не смогло даже сдвинуть с места руку.
    Я шёл через палаточное поселение, никто не обращал на меня внимания. Я подошёл к сторожу, ну по крайне мере он выглядел как сторож, и спросил:
    - Где я и как мне попасть в Центриоль? (справка: Центриоль – столица Диаполя)
    - Центриоль? Хех, деточка, ты ошиблась континентом, Центриоль тут ты не найдёшь. Ты в Креоле – ответил сторож
    «Креоль, Креоль… Далеко меня закинуло…» - подумал я
    - Спасибо. А как пройти к радиорынку? – снова спросил я
    - Эм… - сторож замялся – дай прикину… 2 километра на север будет город, оттуда на запад пока не упрёшься в горную цепь, хотя вовсе она и не горная, так уж принято её называть. Там ты и найдём свой радиорынок.
    -Спасибо – поблагодарил я
    - Только я бы туда не отправлялся один, мало ли что случится. Тебе предложить провожатых?
    - Мне нечем заплатить
    - Совсем нечем?
    - Ну разве что… - я посмотрел на его лицо: оно было весьма морщинистым –
    бутылку этой мутной жидкости – предложил я
    - Бутылка мутной жидкости – рассмеялся он – ещё никто так не называл самогон. Сойдёт. Через пол часа отправляемся, я тебя провожу до города, а дальше своим ходом.
    У меня было целых пол часа свободного времени. Надеюсь он меня не обманывает и действительно проводит до города. А пока можно пройтись по поселению и разузнать что тут твориться…
    Банк памяти. Образец 13666. Прямое внедрение. 2ххх + УУУ г. от начала Разума.
    Внедрение разорвано оператором. Достигнут предел оператора. Причина ошибки не выявлено и не локализовано. Необходима смена оператора по прямому внедрению.

    ***
    Концовка от David Kristens.
    ***
    Женщина- смесь чистой слабости с нечистой силой.
    образец 13666
    Банк памяти. Память образца 13666. 2ххх + УУ5 г. от начала Разума.
    Спойлер Читать дальше:
    Сложнее всего было "зацепить" Винни. Может, доставшееся мне тело и выглядело недурно, но у этого сукиного сына не было недостатка в деньгах и шлюхах. А я должен был стать для него всем... Что я только не вытворял, чтобы привлечь его, сейчас даже вспомнить смешно. Всё оказалось до нелепого просто: надо было лишь почувствовать себя женщиной. Женщина- смесь чистой слабости с нечистой силой. Винни сам ко мне пришёл.
    Конечно, он проверял меня. Пытался пробить идентификатор Банка Памяти. Однако, даже не смотря на глупую смерть, я всё-таки Читатель! И неплохо научился прятать данные от посторонних. Винни пробовал покопаться в сознании, дав на лапу оператору. Пришлось сжать сознание Теодора в самораспаковывающийся архив с таймером и спрятать его в резервных секторах Разума.
    ...В течение четырёх лет я была для Вениамина искренне любящей Катериной. Он мог проверять сколько угодно: я не притворялась, я действительно любила его... в полном соответствии с созданным Тедди программой мышления. Программа была просто шедевром и работала как часы. Кэт... я... любила Винни. Поддерживала во всех начинаниях, переехала к нему, следила за порядком в доме. Мы даже поженились. Только была у меня одна странность - я увлекалась спелеологией. Просто в восторге была от пещер, от коридоров и гротов, от подземных озёр и от сталагмитов, сверкающих в свете фонаря. Не без труда, но мне удалось заразить своим хобби и его. Хотя он и вёл дела, не расставаясь с пушкой, но семьянином оказался порядочным. Наотрез отказался отпускать меня в глубокую - страшную пещеру одну. В наш первый совместный поход он не отходил от меня ни на шаг. А следом за нами топал добрый десяток его амбалов- телохранителей.
    Постепенно, за эти четыре года он научился доверять мне. Ему и самому понравились пещеры, в которых не было ни души. Кроме нас двоих...
    В этот раз я выбрала настоящее чудо природы. Подальше от Свалки, от людей, от суеты. На глубине десятка метров, под суровым северным хребтом, красавица- пещера, с сотнями коридоров и гротов. Вот только... как-то странно я себя чувствую. Постоянно хочется есть или спать, я быстро устаю. Похоже на менструацию, только её уже давно не было. Чувство, что я что-то забыла, что-то очень важное угнетало меня. Но Вилли так хотелось спуститься в эту пещеру. А я всегда следовала за мужем и даже не думала, что можно иначе...
    -Страхую!- муж придерживал трос, пока я спускалась по "колодцу", вбивая клинья плазменным пистолетом. Удобная штука: короткий разряд и миллиметровый шарик плазмы выстреливает в толщу породы, а следом летит металлический штырёк. Через несколько секунд остывает и прочно сидит - можно быть уверенным, что клин не выскочит в неподходящий момент.
    -Готово, держу!- я взялась трос снизу, подсвечивая ему спуск налобным фонариком. Так мы, привычно двигаясь в паре, прошли почти весь маршрут. До конечной точки остался один лаз. Винни обнял меня за плечи и с загадочной улыбкой попросил: "Я полезу первым. А ты следом. Только... Милая, закрой глаза, у меня для тебя небольшой сюрприз". Я послушно кивнула и последовала за ним.
    -А теперь - открой глаза,- голос мужа аж подрагивал от гордости:- это подарок на годовщину нашей свадьбы.
    В центре сверкающего наледью высокого зала пещеры на постаменте стояло вырубленное изо льда сердце. Годовщина свадьбы. Сработал таймер. Проверил на выполнение условий: Винни рядом, мы одни, мы глубоко под землёй. Пока разархивировалось моё, Тедди - Читателя, сознание, тело молчало.
    -Милая? Тебе нравится? Катенька, что с тобой, почему молчишь? - в темноте не видно лица, но чувствую, как он напрягся. Я слишком хорошо его знаю: его напрягает отсутствие восторгов и комплиментов. Козёл... какой он всё-таки романтик!
    -У меня нет слов, ты просто чудо! - несу какую-то околесицу, лишь бы выиграть время на борьбу с собой. Временное сознание отказывается покидать разум. И прижимаюсь к его груди, чтоб спрятать лицо.
    Он убил моё тело. Самое удобное, из всех, которые у меня когда-либо были... Хотя, может, так просто кажется, потому, что это было моим последним... нет, крайним телом? Он повредил чип Разума. Теперь никогда не забуду, что лежит между смертью и возрождением на Свалке... Я не спущу смерть моего прошлого тела с рук, иначе никто больше не будет воспринимать Тедди-Читателя всерьёз. Увы, я слишком поднаторел в своём деле, даже смерть теперь - не повод уходить на покой. Хотя я бы мог... я бы могла... Просто остаться с Винни, прожить с ним до конца срока этих тел. Он бы защищал меня, согревал... Рядом с ним можно забыть о гнусной работе Читателя: денег у Винни хватит нам обоим. А я буду его любить... Я? Кто - я?!
    В этот момент Вениамин пошевелился. Должно быть, ноги затекли.
    Я выстрелил. Сначала сгусток плазмы из всё ещё зажатого в моей руке пистолета попал ему в печень. Следом - гвоздь. Аккуратная дырка на животе. Свет фонарика выхватил густую, тёмно-коричневую кровь, толчками выбегающую из аккуратной круглой дырки.
    -З...за что? - он не понимает. Наверное, стоило бы объяснить, ведь месть без объяснений - всего лишь глупая злость. Но - некогда: клиент шарил по карманам брюк, в поисках пистолета-бульдога. Да только рукоятка всё выскальзывала из влажных ладоней, то цеплялась за одежду. Ну не ждал он такого поворота. И бугаёв своих не взял:- Я...я вернусь, с-сука! Вернусь и отомщу!
    Контрольный выстрел. В шею, чтобы не повредить чип Разума.
    -Не вернёшься. Под землёй Вай Фай не ловит.
    Передо мной лежал труп. Чип Разума искал доступные сети, но ни один сигнал не проходил через толщу породы. Мозг Винни, лишённый кислорода, отмирал. Я сосредоточился: создать сервер и ложную сеть с открытым шифрованием - обычное дело, вот только давненько я не практиковался. Чип Разума ухватился за сеть как за последнюю надежду.
    Устроившись поудобней, я бегло просматривал воспоминания клиента. Большую часть-тут же удалял. Номера счетов, банковских карт, пароли от сейфов... - это тут же зашифровать и спрятать... Воспоминания прошлых семиста семидесяти пяти тел пробегают быстро: они бесполезны для меня. А вот и те чёртовы цифры, которые он мне тогда заказал. Самое первое тело.
    Визуальный образ. Пятизначные числа. Идентификаторы Разумов. 13666-это, несомненно, мой. 13664 -неизвестно чей... Рядом же написан ещё один-13665-идетнификатор моего клиента... и заказчика. Интересно... Номера расположены между собой треугольником и обведены кругом. Смежный образ: картина. На холсте изображены люди и звери, идущие друг за другом тропой, напоминающей опрокинутую восьмёрку. Знак бесконечности. Колесо Сансары.
    образец 13666
    Локальная копия. Память образца 13665. 0 г. от начала Разума.
    - Катенька, родимая, да нечего тут бояться! Чип маленький, даже болеть не будет, - говорю я.
    Красивая девушка хмурится. На её нежном, почти детском лице - тревога. Она - жена этого тела.
    -Ну что ещё? - из-за двери выглядывает высокий молодой мужчина с пронзительно - голубыми глазами. Мой брат. В одежде врача-хирурга.
    -Ну... не знаю, как объяснить... Лёшик, пожалуйста, давай подумаем ещё раз - девушка жалобно смотрит на врача: - мы чего-то не учли, наверное... Ведь сейчас люди живут, изобретают, творят... А вдруг, став бессмертными, мы утратим всё это?! Ведь вечным существам не нужен ни прогресс... ни любовь... Я боюсь, что мир так вот и остановится... Точнее, что став бессмертными мы захотим остановить всё это... Ну вот, сама запуталась!- Катя беспомощно смотрела на меня, вот-вот расплачется.
    Прижимаю её, нежно похлопываю по спинке. С каждым хлопком - по слову:
    -Я. Буду. Любить. Тебя. Вечно.
    Она притихла, как мышка, словно надеясь, что никто не найдёт, не услышит. Лёха стоял с недовольным видом, дескать, резину тянем, а у него тут открытие тысячелетия, не меньше! Сухарь он, вот девушки у него и нет. Зато - старший брат. Зато - гений.
    -Бессмертный - не значит "неубиваемый". Болезнь, авария или оружие по-прежнему могут уничтожить тело. Но теперь они не смогут убить Разум человека, его память. Он будет приходить в этот мир снова и снова, как в этих твоих книжках про реинкарнацию. Мы - он особо выделил это "мы":- сделаем сказку - былью.
    -Но... ведь реинкарнация - это же дело рук Бога! Нельзя вмешиваться в его дела!
    Лёха сделал дурашливое лицо, выпучил глаза в потолок, сложил ладони. Ну не виноват же я, что Катька где-то этой дури начиталась. Зато - готовит вкусно. И во всём остальном она - абсолютно нормальная.
    -Если Бог действительно существует, то почему бы не предположить, что это изобретение - тоже проявление Его воли? Ведь он позволит нам приблизиться к Нему. Мне казалось, Бог затем нас и создал, чтоб ему развеять одиночество там, на небесах?
    Гнать околоеретическую софистику брат мог долго. Катенька это прекрасно знала. Потому и остановила его единственно возможным образом:
    -Да я согласна. Тем более, это ж всего лишь эксперимент, да? - Лёха энергично закивал, она улыбнулась:- тем более, я вижу, как это для вас важно.
    Операция выглядела даже скучно. Я помог жене переодеться, устроиться. Обрил часть волос на затылке, остальные аккуратно обработал антисептиком и прибрал. Дал порцию эфира. Закрепил датчики и трубки.
    По трубкам Лёха пустил нанороботов. Через полтора часа они собрали в мозгу крошечный Чип Разума. Такой же, как у нас с братом.
    Алексей открыл журнал опытов. Сотня страниц - опыты на крысах. Опыты с номерами от 13001-на собаках и обезьянах. Предпоследняя страница. Новая запись: "Образец 13666. Операция прошла успешно". Он устало откинулся на спинку стула и посмотрел на меня:
    -Ну вот... Теперь я смогу с чистой совестью позаботиться о будущем человечества. А ты, братан, позаботься о ней.
    На корочке журнала он написал три номера. Вверху: 13664. Внизу и рядом: 13665 и 13666. Обвёл в кружок.
    Через четыре часа Катя очнулась.
    образец 13666
    Банк памяти. Память образца 13666. 2ххх + УУ5 г. от начала Разума.
    Наконец-то всё. Я снова в своём сознании. В женском теле, посреди зала с ледяным сердцем в центре. У ног - коченеющий, бесполезный труп человека, даровавшего мне бессмертие. Благими намерениями выстлана дорога в ад. Теперь осталось выбраться из пещеры и обналичить деньги со счетов. Дело сделано.
    -Поздравляю, Тедди! - холодный голос со стороны лаза заставил меня вздрогнуть. Я подался было назад, чтобы скрыться за постаментом "свадебного подарка". Но тот же голос остановил меня:- Не советую этого делать. Ты у меня на мушке, красотка. Как ты правильно заметила, душечка - говоривший усмехнулся:- под землёй Вай Фай не ловит.
    Вот дурак! Какой же я дурак! Сам попался в вырытую яму! Радует лишь, что меня сразу не пристрелили.
    -Что тебе нужно? - надо потянуть время.
    -Поздравить тебя! Теперь ты не просто Читатель, но ещё и Убийца Разумов. Прогресс, знаешь ли! Немногие умеют убивать тела, при этом перекрыв доступ к Банку памяти.
    Жаль, нет с собой Дустена. Никакого оружия, кроме плазменного пистолета, а с дальностью и точностью стрельбы у него беда.
    -Покажись! Неудобно как-то разговаривать с пустотой.
    -Сначала выбрось всё из ручек,- из темноты показался тяжёлый ствол. Пришлось подчиниться.
    Из лаза показался высокий человек, в прочной куртке спелеолога, крепко державший пушку в руках. Но ещё опасней, чем направленный на меня ствол пистолета, казались его глаза. Холодно - голубые. Да это же тот самый мужик, Лёха, из воспоминаний Винни!
    Наверное, мне всё-таки не удалось скрыть изумления. Он усмехнулся:
    -Нравится, да? Я почти триста раз убивал себя, чтоб в лотерею мне достался клон этого тела. Привык я к нему, что поделать!
    -Как... как это возможно?! Ведь технология внедрения запрещает даже мысли о самоубийстве!
    Он выглядел польщённым:
    -Мысли, несомненно, запрещает. Иначе бы все ресурсы земли ушли на изготовление всё новых и новых клонов, лишь потому, что какой-то дамочке захотелось бы тело супермодели. Но вот убивать себя не думая - вполне возможно. Почти триста раз я шагал в окна или под машины. Или пускал себе пулю в рот. Главное - думать о цели, а не о смерти. - Тут же, без всякой связи, он спросил:- ты в туалет хочешь?
    Я замотал головой. Не до того как-то. Тогда он крикнул: "Лови" и кинул бутылку минералки. Я с недоумением уставился на неё.
    -Пей!
    -Не хочется как-то!
    -Пей, живо!- он выразительно повёл стволом. Мы под землёй, здесь Вай Фай не ловит. Пришлось пить. Я надеялся, что он отвлечётся и удастся выбить пушку из рук. Но Алексей не давал такого шанса.
    -Вот так мы каждый раз и встречаемся. То я тебя убью. То ты - меня. То мы вместе - он кивнул на покойника - его. То он - нас. Из-за ревности, из-за мести, из-за любви или из-за денег. Постоянно друг друга мочим.
    Бутылка опустела.
    -Я первый раз вас вижу.
    -Да? А помнишь, Тедди, как я помешал тебе Винни пристрелить? Пулю на себя взял. А тело назад - мы с ним были мужем и женой, а ты - киллером, угрохавшим нас обоих. А ещё раньше... Да ты же сама помнишь, Катенька! Мы все запутались в телах и сознаниях. Надо было получше подумать заранее, надо было!
    В самом деле - запутались. Катерина? Тедди? Почему незнакомец зовёт меня разными именами? Кто же я всё-таки?! Я помнила. Все 777 тел - Колесо Сансары... Вечная смерть, вечное возрождение. Вечный выбор. И - снова и снова - те же ошибки.
    -А теперь - бери стаканчик и ссы!- он кинул пластиковую мерную колбу.
    -Тогда отвернись! - за тысячи лет, за сотни тел, я, казалось бы, не такое пережила. Всё равно как-то ...неудобно.
    -Чтобы ты пришила меня? Не смеши! - он покачал оружием, - Мне ещё рановато уходить в Нирвану.
    Скотина. Поминутно проклиная и его, и ненавистное женское тело, я выполнила его требование. И, двигаясь очень медленно и плавно, отдала стакан Алексею.
    -Ты была права, Катенька, - сказал он, засовывая в стакан какую-то бумажку:- Надо было подумать о последствиях. Ведь тысяча лет прошла, а люди всё те же, как в наше время. Ладно хоть оружие мощнее не стало, всё те же плевалки свинцом на пороховых газах. Новых Разумов, считай, вовсе не рождается. Бабы не хотят терпеть муки деторождения, как раньше. Ведь раньше единственным способом не умереть насовсем и было - оставить потомство. А без новых Разумов нет и новых идей. Ты была права, прости.
    -Ты... тоже прости меня. Всё-таки я ведь убила его... Насовсем. - Я кивнула на тело. Пустой сосуд. Хотелось плакать от собственной беспомощности. Теперь я одна, в слабом, женском теле, в проклятом мире, где даже умереть-то не дадут просто так...
    -Прощаю, в конце концов, это он обещал любить тебя вечно, а не ты его... - он опять улыбнулся. На этот раз искренне и по-доброму:- как то же надо было разорвать этот проклятый круг, который я начертил. В котором мы все маялись... В конце концов, может, он ещё придёт в мир. Ведь ты когда-то верила в такие вещи.
    Мы молчали. А всё-таки...
    - А всё-таки, что ты сейчас делаешь?
    - Один небольшой тест... - он помахал в воздухе бумажкой: - Знаешь, что это? Две полосочки на бумажке?
    Алексей подмигнул. Я догадывалась, но сказать не решалась.
    -Знак. В тебе зреет новый Разум. Возможно, он, когда подрастёт, сможет исправить, совершённое нами зло, дать миру будущее. А пока... я позабочусь о вас. Если ты, конечно, позволишь.
    Под давящим сводом пещеры словно пронёсся свежий ветер. Я простила ему сотни своих смертей, простила тысячи лет бега по кругу. И что угрожал мне ещё минуту назад. Я вспомнила саму себя.
    Банк памяти. Образец 13666. Прямое внедрение. 2ххх + УУУ г. от начала Разума.
    Внедрение разорвано оператором. Достигнут предел оператора. Причина ошибки: не выявлено и не локализовано. Необходима смена оператора по прямому внедрению.

    ***
    Концовка от Missad_train.
    ***
    778 тело… Я присел на коробку… Хм, присела. Голова шла кругом. Оно и неудивительно: вмещать в себя каким-то образом такой объём информации для неё, видимо, было не совсем привычно. Я помнила своё прошлое пробуждение. И позапрошлое. И, покопавшись в памяти, убедилась, что помню все свои пробуждения, кроме первого. Настоящего рождения ещё никому не удалось запомнить. Каждое такое пробуждение по ощущениям было похоже на предыдущее. Но не в этот раз. Сегодня явно было что-то не так.
    Спойлер Читать дальше:
    Я вновь огляделась по сторонам. Между разрушенными и полуразрушенными зданиями группировался всякий хлам. Тонны вещей, окрещённые некогда их хозяевами мусором, нашли здесь своё последнее убежище, где остаётся только гнить. И странный контраст: среди этой затхлости, этого смрада (чёртово обоняние!) тысячи новых тел со старым разумом начинают свой очередной путь.
    Голова, казалось, заболела ещё сильнее.
    «Да, сейчас не время для философских рассуждений», - подумала я. – «Надо б подумать, что дальше делать»
    Вдруг сзади что-то зашуршало. Я обернулась и увидела перед собой человека явно свального вида: в лохмотьях, заменяющих ему одежду, с длинными сальными волосами и пышной бородой на лице.
    -Здравствуйте, милая барышня! Впервые тут? Не пугайтесь?
    -Впервые? – вопросительно повторила я, ещё не совсем отойдя от своего пробуждения. Перерождения? Переселения? Пёс его знает, как это явление правильно назвать. Хотя было же какое-то название вроде…
    -По глазам вижу что новенькая! – улыбнулся он
    «Новенькая? Ах, вот оно что!» - мне стало понятно, что стоящий передо мной господин принял меня за разум, который переродился первый раз. Вслух же, отчаянно стараясь привыкнуть к своему новому голосу, произнесла:
    - Ошибаешься, приятель! У меня уже далеко не первое перерождение.
    -Транзакция, ты хотела сказать?
    «Транзакция? Какое чудное слово! И я его… знаю?! Память вытащила из своих глубин следующую информацию: 707 жизнь; кодовое название смерти. Кодовое! Известное только разработчикам! Меня проверяют?!»
    -Ну? Транзакция? – вновь заговорил человек, решив, что я со своей стороны затянула паузу.
    - Транзакция, - медленно, почти по буквам повторила я.- Простите. Не понимаю. Я вот недавно умерла… Точнее, умер. И… ожила, что ли? Обычная смерть. А какой сейчас год?
    - 3yy0. А ты в каком умерла?
    -Вроде в …, - хотела сказать, что в 30xx, что было бы абсолютной правдой, но что-то меня остановило. И в итоге вслух произнесла: в 2xxx.
    - Хм, долговато твой разум резвился в ВайФай пространстве, - то ли задумчиво, то ли насмешливо проговорил он.
    - А не слишком ли вы много думаете для свального человека? – забыв на секунду, что я уже совсем не Тедди и со мной нет моего Дустена, неосторожно спросила я.
    Человек пронзительно на меня посмотрел, но, кажется, не рассердился, а лишь сказал:
    -Пойдём-ка со мной.
    -Куда? – напряглась я.
    -Да расслабься ты! Покажу выход с помойки. Или ты решила пополнить ряды свальных людей?
    Такого решения я точно не принимала. С другой стороны, этот тип вызывал у меня подозрение, но выбора особенно не было, а потому, превозмогая лёгкое головокружение, спрыгнула с коробки и двинулась с моим спутником по лабиринту из гор хлама и стен полуразрушенных строений. А он тем временем опять заговорил:
    -Тебе же известно устройство нашего мира, раз ты не первую жизнь проживаешь?
    - Известно,- ответила я и вместо вполне уместного дальнейшего вопроса: «А что?» зачем-то в доказательство своими словами принялась пересказывать официальную историю: Некогда человечеством была осознана проблема дефицита разумов. Новые просто перестали появляться. Устраивающих всех объяснений, почему так произошло, никто так и не смог предложить. По крайней мере, до 2xxx года. Тогда природа как бы поставила людей перед фактом, внешнее проявление которого было пугающе. Такого количества мертворожденных младенцев, наверно, не видели за всю предшествующую историю. Надо отдать должное учёным – им довольно быстро удалось создать технологию, которая позволяла бы уже родившимся разумам по смерти их аутентичного тела переселяться в другое тело, произведённое не совсем традиционным путём. Из пробирки.
    Мой собеседник, довольный моей осведомлённостью, кивал по ходу моей повествования. И далее перехватил эстафету:
    - Да, людям стали вживлять пресловутые чипы разума, и как апогей этой технологии и вечного стремления сильных мира сего к установлению пусть и неявного, но тоталитарного контроля за всем и вся, возник он – Банк памяти. И тогда на волны ВайФая легла дополнительная нагрузка: помимо транспортировки разума от старого тела к новому у него появилась опция переноса воспоминаний отработавшего тела в Банк. Удивительно: человек мог бы стать сродни энергии! Чистый разум без тела. Общество, состоящее из чистых разумов – почти утопия, которая, тем не менее, вполне могла бы реализоваться. Созданная технология настолько дьявольски сложна, что вполне могла бы такое устроить. Но официальные исследования в этом направлении не пошли – решили отдать дань матери-природе и сохранить популяцию людей в её первозданном виде. И в итоге сформировалось наше общество с такой вот странной структурой. И очень долгое время всё функционировало безотказно, что у наиболее прозорливых разработчиков, - тут он внимательно посмотрел на меня, причём сделал это на ходу. Я даже забеспокоилась, что он врежется в какой-нибудь из часто встречающихся на пути полусгнивших деревянных столбов, но он весьма искусно избегал таких столкновений, - тебе же известно про этих полумифических апологетов Банка памяти?
    Я не ответила. А он, похоже, ответа и не ждал, поскольку, перестав испепелять меня взглядом, практически сразу продолжил:
    -Так вот, у наиболее прозорливых разработчиков такая безотказная работа вызывала подозрения. А точнее, предчувствие, что когда-нибудь что-нибудь точно сломается: ведь perpetuum mobile невозможен – первое начало термодинамики пока ещё остаётся одним из главных фундаментальных и до сих пор неопровергнутых законов мироздания. И кое-что действительно пошло не так.
    Тут уже я удостоила его продолжительным взглядом, в результате чего чуть было не споткнулась об не вовремя подвернувшийся под ноги чей-то башмак. Это вынудило меня остановиться. Остановился и он.
    -Хочешь знать, что пошло не так? Изволь. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, сколько раз один разум может переродится?
    -Бесконечно, - наивно ответила я, хотя воспоминания из 707-ой жизни наводили на другой ответ, - разум ведь бессмертен.
    - Типичное расхожее заблуждение – впрочем, вполне логичное. Издревле априори считалось, что тело – темница духа, что если дух выделить в чистом виде, то он смог бы жить вечно. Но, как уже было сказано, perpetuum mobile невозможен. И разум, представь себе, имеет срок годности. Сознание может умереть. Видимо.
    - Так может или нет?- задала уточняющий вопрос я, попутно пытаясь переварить информацию из 707-ой жизни. Воспоминания приходили в виде картинок – в той жизни я была разработчиком. Занималась… Всё же занимался оптимизацией системы хранения воспоминаний. Сам разрабатывал новую ячейку для хранения воспоминаний с ярлыком «списан». Тогда такой ярлык был новшеством.
    - Скажем так, хотя бы одной смерти хотя бы одного сознания никому ещё не довелось узреть. Однако с некоторых пор стала наблюдаться такая картина: тело человека умирает, но его разум в новое тело вселяться не желает. Вместо этого он остаётся в паутине ВайФая в странном подвешенном состоянии, из которого не может даже отослать информацию в Банк. Выяснилось это, когда один из дотошных сотрудников Банка памяти решил подвести пересчёт списанных тел и файлов с воспоминаниями из Банка. И дебет с кредитом у него не сошёлся – тел оказалось больше. Значит, куда-то пропадают разумы. Довольно скоро проблема стала более-менее ясной – разум после определённого числа перерождений слабеет, и по какой-то причине становится более неспособным внедряться в новые тела. Тем же сотрудником была придумана технология, позволяющая хранить такие разумы в неком законсервированном состоянии – аналоге заморозки обычного тела – для будущих поколений учёных, которым, может быть придёт в голову, как эти разумы реанимировать. А до тех пор им присваивается статус «списанных». И примерно с того же момента начался новый отсчёт времени. Год-то сейчас 3yy0, в то время, как некоторые из разумов проживают 700-ую жизнь от начала разума. Арифметика не сходится. Но никто об этом не задумывается – поскольку все максимум помнят 4 своих предыдущих жизни. А апологетам Банка было удобней невзначай, никого ни о чём не оповещая, ввести новый отсчёт – когда был найден первый угасающий разум. 3yy0 год от начала конца разума.- Сказав всё это, он почти торжествующе посмотрел на меня.
    Меня как током било при каждом его слове. 707-ая жизнь! Чёрт возьми, я – тот самый разработчик, вскрывший ещё одну фундаментальную проблему бытия. Проблему угасания разума. Я придумал и реализовал технологию анабиоза разума. Был идеологом концепции «последней беседы». И термин «списан» тоже принадлежит мне. Перед глазами проносились мои многочисленные беседы с угасающими разумами, я вспоминала их мольбы, просьбы, попытки убеждения меня в том, что они полны ещё сил, иногда угрозы. Но что они могли сделать? Они всего лишь находились в виртуальной реальности – аналоге христианского чистилища – перед тем, как кануть в небытиё. Их конец был заранее предрешён. Так же, как сейчас предрешён мой. Несмотря на приближа.щуюся неизбежность, я не смогла не удивиться реалистичности окружающего меня пейзажа: ощущения реальны. Ай-да разработчик! Но оторопь всё же брала верх над восхищением. Потому вслух мне лишь удалось еле слышно произнести:
    - Не может быть...
    - Начинаешь вспоминать? – поинтересовался он. – Точнее, помнила-то ты всё с самого начала. Теперь осознаёшь.
    - Так я….
    - Да, - он сделал широкий жест рукой, - наконец-то твоё создание дождалось своего творца. Ты – очередной угасающий разум, который был задетектирован в сигнале вай-фая. И теперь ты находишься в специальной компьютерной среде, разработанной тобой же, для того, чтобы, следуя твоей же концепции «последней беседы» тебе объяснили, что с тобой происходит.
    -Но я не чувствую себя угасающим, - попыталась запротестовать я, хотя прекрасно понимала, насколько сейчас мои слова ничего не стоят.
    -Никто не чувствует, - отрезал он. – Но это лишь оттого, что всё вокруг, в том числе и твоё тело – виртуальны. Ты сама это лучше меня знаешь. Есть ещё вопросы?
    Подавив в себе желания бежать и молить о пощаде, я отрицательно мотнула головой. Он неуместно улыбнулся и произнёс:
    -Ты прожила долгий цикл перерождений. Подумать только – 777 раз! Некоторые и до 740 недотягивают.
    -Полно! – прервала я его, - как ты успел заметить, я и так лучше тебя об этом осведомлена. Делай, что должен, не тяни кота за хвост.
    Он кивнул. Сразу после этого окружающая меня свалка стала таять, исчезать, проваливаться в темноту. Даже не в темноту – темнота, это нечто, какая-никакая бытность. Ко мне же со всех сторон подступало неописуемое, а потому пугающее Ничто. Подползя поближе, оно аннигилировало мою сущность, превратив в часть себя. Я стала Ничем. Я умерла.

    Банк памяти. Память образца 13666. 3yy0 г. от начала конца Разума.
    777 жизней. Образец списан.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 22:40.

  6. #6
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Версий нет.

    Автор: Missad_train.
    На подоконнике в коридоре, пол которого представлял собой исхоженный ногами десятков поколений студентов паркет, не менявшийся, наверно, со дня основания корпуса, и, судя по выделяемым финансам, намеривающийся прослужить, по крайней мере, ещё столько же, сидел человек. Полчаса назад он – бледный, сильно ссутулившийся, словно ведомый в газовую камеру узник Бухенвальда – вышел из аудитории, где провалил экзамен по одному из ключевых предметов своей специальности. На автомате он подошёл к подоконнику, сел на него и устремил в окно невидящий взгляд, в котором читалась бесконечная вселенская тоска. Впрочем, подобная тоска появлялась в глазах у любого, кто хоть раз пытался сдать экзамен Иннокентию Павловичу.
    «Кеша, - нашёл в себе силы включить внутренний монолог Гриша – тот самый несчастный студент, – ну что с тобой не так?»
    Спойлер Читать дальше:
    И мысли его зациклились на этом необычном преподавателе, который не так давно в пух и прах раскритиковал Гришины знания по билету и всему курсу, в весьма бесцеремонной манере ткнул бедолагу-студента носом в бездну его невежества, тем самым поставив под сомнение Гришину и так не сильно высокую самооценку, на что Гриша, безусловно, не на шутку рассердился. Рассердился на это, а также на бесповоротно загубленный летний отдых. Но, тем не менее, в глубине души он понимал, что даже после такого этот преподаватель останется для него авторитетом.
    Иннокентий Павлович, или Кеша, как его между собой называли студенты, был тем, кого сильно уважали и люто ненавидели одновременно. В нём доброта и чуткость к студентам в течение семестра весьма странным образом переплеталась с жестокостью к ним же во время сессии. Он был как палач, который в военное время бесстрастно расстреливал приговорённых к смерти, а как война заканчивалась, начинал разводить цветы и приветливо улыбаться соседям, ничем не выдавая своего прошлого. Или почти ничем. Пока шёл семестр, он читал свой курс в одном из институтов и делал это весьма успешно. У него был умеренно громкий голос и чёткая дикция, что позволяло ему вещать на большую аудиторию без использования микрофона. Он глубоко знал свой предмет, умел просто и доходчиво объяснять сложные вещи, обладал потрясающим чувством юмора, буквально весь искрился энтузиазмом и обладал замечательной способностью заражать им своих слушателей. Всё это в сочетании с тем, что учебная часть, как правило, ставила его предмет не первой парой, обеспечивало ему стабильную посещаемость лекций даже самыми нерадивыми студентами.
    Семинары Кеша вёл не менее увлекательно: на них невозможно было спать или дремать, даже если кто-то изначально приходил туда с такой целью. Кеша умел заинтересовать – его эрудированность и подкованность во многих областях, и отдалённо не связанных с его специальностью, казалось, не ведала границ. Ему нетрудно было объяснить что-то в индивидуальном порядке, и порой, если студент никуда не торопился, такие объяснения могли затянуться на час, а то и больше. Он, и глазом не моргнув, отвечал на самые глупые вопросы, раз за разом повторяя банальные вещи, если в том для кого-то была необходимость.
    В смысле знаний Кеша давал очень много, но и требовал тоже немало. В течение семестра это проявлялось в том, что люди из его группы очень долго ходили сдавать ему коллоквиумы. Чтобы получить заветное «зачтено», надо было знать практически всё. Но это был не какой-то словесный ультиматум, выдвинутый однажды Кешей, это было как нечто само собой разумеющееся. Если человек чего-то не мог ответить, Кеша всегда интересовался, отчего так – из-за непонимания или забывчивости. В первом случае он всё ещё раз досконально объяснял и отправлял переваривать полученную информацию, во втором – просто отправлял вспоминать. Но так или иначе, человек в тот день зачёта не получал, а, придя в следующий раз, вновь подвергался гонениям по всему материалу, куда входили этот и предыдущий коллоквиумы – они, с точки зрения Кеши, ни в коем случае не подлежали забвению.
    Но вот на экзамен…. На экзамен, казалось, приходил вовсе не тот человек, который читал лекции и вёл семинары: Кешина добродушность превращалась в холодную вежливость, эрудированность – в надменность, а остроумие – в язвительность. Сессия в полной мере обнажала ту черту Кешиного характера, которую студенты за ним подозревали ещё с вводной лекции, но вот то, что она может реализоваться в столь чудовищной форме – об этом до первой сдачи никто из третьекурсников и подумать не мог. В том, что касалось его предмета, Кеша был максималистом до мозга костей. На экзамене он не прощал ни малейшей неточности, ни даже лёгкой шероховатости. Лишь почуяв неуверенность в ответе, он, как пёс, начинал вскапывать это место, задавая всё новые и новые уточняющие вопросы. На каждое неверное утверждение он бросал какую-нибудь язвительную колкость, порой настолько язвительную, что отвечающему хотелось сквозь землю провалиться. Всякий свой допрос он заканчивал приблизительно одинаково: «Итак, мы с вами пришли к выводу, что вам неизвестны такие-то вещи – пожалуйста, не откажите себе в удовольствии с ними ознакомиться. Буду с нетерпением ждать встречи с вами на пересдаче!». У растерянных студентов сил не оставалось даже на спор. Всё, что они могли – это забрать зачётку и в недоумении уйти.
    Тут раздался скрип открывающейся двери, и Гриша испуганно повернул голову на этот звук, опасаясь, что сам Кеша, которого спровоцировали по ещё непонятым наукой механизмам Гришины мысли, выглянул в коридор. Но опасения не подтвердились – перед ним, концептуально чрезвычайно похожий на него в этот момент - стоял его однокурсник Николай: такой же бледный и сутулый.
    «Ну как?» - еле слышно спросил Гриша.
    -Пересдача, - упавшим голосом ответил Николай. И, вздохнув, добавил, - осенью. Хотел я его попросить летом её поставить…
    -А он что?- Гриша оживился, насколько это было возможно в его теперешнем состоянии.
    - Да ничего, - отмахнулся Николай, - сказал, что отпуск у него намечается. На лоно природы поедет.
    -Чтоб провалиться ему на этом лоне природы! – как-то неожиданно громко в сердцах произнёс Гриша, - и чтобы волки его там…
    -Тихо ты, - шепнул Николай, - услышит же!
    Гриша, поняв, как громко звучал его голос, побелел ещё сильнее и одними губами проговорил: «Пойдём отсюда от греха подальше!»
    -Пойдём! – чуть более слышно поддержал его предложение Николай, и они направились к выходу из здания факультета.
    А Иннокентий Павлович, который, между прочим, обладал неплохим слухом, усмехнулся про себя:
    «Эх, студенты! Ну ничего, полезно их иногда погонять. Понятно, что им это дело не нравится – они ведь к халяве привыкшие». И спокойно продолжил заполнять экзаменационную ведомость.

    На следующий день, в субботу, Иннокентий Павлович с псом-овчаркой Вюрцем благополучно преодолели 90 км на электричке и ещё пару км пешком до дачного посёлка «Стрела», где располагался небольшой загородный домик Иннокентия Павловича. Вюрц, весьма довольный увеличением его личного пространства с 15 квадратных метров до шести, как он считал, соток, радостно носился по лужайке перед домом. Периодически он пытался забежать на грядки, за что тут же получал оплеухи от недремлющего хозяина. Суббота ушла на разговоры с соседями и на бытовые дела, которые Иннокентий Павлович не успел закончить на майских праздниках: вроде окончательной уборки дома и облагораживания огорода. В воскресенье он намеревался пойти за ягодами – земляникой/черникой. Но после того, как его сосед Кондратий демонстративно продефилировал мимо его забора с корзинкой, полной петушков и черноголовок и, более того, заметив неподдельный интерес в глазах Иннокентия Павловича, выставил напоказ три шикарнейших белых гриба, Иннокентий Павлович уже знал, что в завтра ягоды отменяются. Воскресенье будет грибным днём.
    Так и случилось – с вечера расчётливый Иннокентий Павлович приготовил всё необходимое, утром встал пораньше, и, растолкав пса, направился с ним к лесному массиву. Войдя в лес, хозяин и его пёс некоторое время шли по хоженой общей дороге, а затем свернули на едва различимую известную лишь заядлым грибникам тропку. Иннокентию Павловичу на этой тропке была знакома каждая травинка, и он, по пути к своей сакральной грибнице, про себя отмечал изменения, успевшие произойти тут с прошлого сезона.
    «Супостат какой-то ветку сломал!- с тоской подумал он, глядя на берёзу, - зимой ещё, вероятно. Летом сюда, видно, пока никто не ходил. Руки бы ему оторвать за такие проделки!»
    «Теперь и эта часть не зеленеет, - продолжал наблюдения Иннокентий Павлович, глядя на мёртвое дерево без листвы, у которого два последних лета зеленела только одна правая ветка.- Теперь и она погибла. Ничто не вечно.»
    Тут Иннокентий Павлович отвёл глаза в сторону и увидел его: красавец белый стоял неподалёку от мёртвого дерева будто бы его противоположность: весь пышущий жизнью, впитавший, казалось, самую её квинтэссенцию. Иннокентий Павлович прикинул – до его грибницы ещё полчаса ходу, а грибы уже тут как тут, да ещё и такие благородные – что ж, можно посчитать это за хороший знак. Он осторожно приблизился к белому, срезал его и пристально осмотрел: да, самый настоящий белый гриб, не муляж и без червяков. Через мгновение гриб уже занял почётное место в корзине Иннокентия Павловича, а тот в это время чуть поодаль заметил целое скопление петушков.
    «Нынче никак грибное лето», - довольно подумал Иннокентий Павлович, продвигаясь через заросли к петушкам. Вюрц семенил рядом. Грибная охота началась.
    В итоге уже через час, так и не дойдя до своей грибницы, Иннокентий Павлович с полной корзиной отборных грибов вышел на берег лесного ручейка и решил в этом прохладном месте устроить небольшой привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Вюрц неприминул плюхнуться в ручеёк, распугав лягушек, которые с недовольным кваканьем стали искать место поспокойней, поплавал там вдоволь, вылез, отряхнулся, даже не задев хозяина разлетавшимися во все стороны каплями, и лёг от него неподалёку.
    Иннокентий Павлович тем временем развязал кулёк с едой, положил рядом с Вюрцем несколько сарделек, которые мгновенно исчезли в казавшейся бездонной пасти несколько изголодавшегося от утомительной прогулки пса, а сам принялся жевать бутерброд, запивая его компотом из пластмассовой бутылки.
    Лес шумел. Повсюду слышался живой гул, издаваемый мириадами невидимых насекомых, птиц и прочим мелким зверьём. Сюда же вливался шелест травинок и ветвей деревьев, раскачиваемых лёгким ветерком. Иннокентий Павлович с удовольствием вдыхал пряный лесной аромат, подставляя пробивающимся сквозь густую листву лучам своё слегка затронутое морщинами лицо, и слушал музыку, которую играл этот неподражаемый лесной ансамбль. Он пребывал в прекрасном расположении духа, немалую роль в формировании которого играла мысль о количестве и качестве недавно собранных грибов. Однако оставалось решить следующий важный вопрос: совсем обнаглеть и дойти всё-таки до грибницы, надеясь наполнить ещё два пластмассовых пакета, покоящихся в карманах брюк Иннокентия Павловича и тем самый взять хоть какой-никакой реванш над Кондратием, или на сегодня успокоится и отправится домой с тем, что есть. Не в силах самостоятельно выбрать из этих двух вариантов, Иннокентий Павлович решил спросить совета у Вюрца.
    - Ну что, приятель..., - начал было он делиться с псом своими сомнениями, но, повернув к тому голову, закончил фразу вовсе не так, как собирался, -А что это у тебя на голове?
    Пёс исподлобья глядел на хозяина, водрузив морду на лапы. На его голове между ушей лежал зелёный кленовый лист.
    Иннокентий Павлович протянул руку, чтобы взять лист, попутно думая:
    «Странно всё это! Откуда тут взяться кленовому листу? Это ведь сосновый лес!»
    Вюрц же, заметив тянущуюся к его голове руку хозяина, прикрыл глаза в радостном предвкушении. Протянутая рука могла означать только одно: сейчас его почешут за ухом. Однако вместо ожидаемого почёсывания он ощутил неслабый шлепок по макушке. Недовольно заворчав, Вюрц приготовил для хозяина недоумённо-осуждающий взгляд и открыл глаза. Его взгляд стоически приняли на себя три стоящие напротив берёзки – хозяина к своему удивлению Вюрц перед собой не увидел. Только корзинка с грибами стояла неподалёку. Пёс моментально вскочил на четыре лапы. В ноздри ему дарил терпкий сладкий запах.

    Иннокентий Павлович внезапно почувствовал резкую боль в запястье левой руки. Всё остальное его тело будто пронзили мельчайшие иголки, множество иголок – по одной на каждый капилляр. Он попытался вдохнуть – но от этого сделалось только хуже. Его лёгкие словно наполнились биты стеклом – выдохнуть было уже невозможно. Мозг Иннокентия Павловича осознал, что всё изменилось. Пропали звуки. Вокруг стояла мёртвая, пугающе безмолвная тишина. Дошёл сигнал от глазного нерва: исчез лесной пейзаж. Лишь чёрное, бездонное небо, на фоне которого, чуть сбоку, вырисовывался силуэт чего-то гигантского и давящего – лишь эту странную картину видели глаза Иннокентия Павловича. Но видели лишь мгновение. В следующие момент они покрылись твёрдой коркой. И стали просто смотреть.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 22:40.

  7. #7
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Версий нет. Окончания.

    ***
    Авторское окончание.
    ***
    «Проба номер шестнадцать-два», - монотонно произнёс механический голос.
    «Вода…. минеральные соли», - в унисон с ним отозвался ещё один голос, на этот раз человеческий.
    Спойлер Читать дальше:
    -Уже битый час пробы снимаем,- стал возмущаться этот же голос, который принадлежал пилоту космического корабля Игорю Колтунову. Он в первый раз подвёл свой корабль к планете, на которую ещё никто не летал, поэтому перед спуском по инструкции необходимо было провести стандартную разведку. Только вот никто не предупредил, что она окажется настолько тягомотной.- И то всего чуть больше половины отснято. Август, химический анализ планет – это всегда так скучно? – обратился он к сидящему перед монитором человеку, который периодически лениво поглядывал на экран.
    - Ну а ты чего ожидал? Феерического появления всех элементов таблицы старика Менделеева, переплетённых во всех возможных и невозможных соединениях? Довольно очевидно, что поверхность практически любой планеты состоит из относительно небольшого числа веществ. Да как, собственно, и сама планета.
    - Оно и видно, - вставил свои пять копеек Игорь.
    Август снисходительно улыбнулся:
    - Между прочим, вода тут весьма неплохого качества. Т.е. лёд, если быть совсем точным. В смысле содержание минеральных солей невелико. Пресная почти,- Август откинулся на спинку кресла, - Европа – прямо-таки Байкал Солнечной системы. Вот тебе и первый научный результат.
    -Да это и так, наверно, понятно было, - произнёс Игорь.
    Практически одновременно с ним очнулась механика:
    «Проба номер семнадцать-один».
    Игорь не удержался, и вновь произнёс порядком надоевшую ему фразу. Фраза эта представляла собой результат только что проведённого масс-спектрометрического анализа семнадцатого образца вещества с поверхности Европы – одного из четырёх крупных спутников Юпитера. Анализ проводился при помощи механического робота, спущенного на поверхность: он через каждый километр брал по две пробы – с поверхности планеты и с глубины в пять метров.
    - Да не волнуйся ты, - попытался ободрить товарища Август, - у тебя впереди ещё аж целых три недели, чтобы вдоволь набегаться по поверхности. И надоесть успеет. Сейчас закончится предварительная разведка – и вперёд!
    - Да в курсе я, - огрызнулся Игорь, - как по мне, так все эти предварительные разведки со взятием проб по схеме 30 и 30 – не более чем лишняя трата времени. Вполне достаточно одной/двух проб
    -А как же статистика? – решила напомнить основы Август.
    - К чёрту статистику! Ты сам-то в неё веришь?
    - Я верю в Бога!
    - После того, как к конце XXI века космические корабли исходили почти всю Солнечную систему, а сверхмощные телескопы просмотрели всю Галактику, по-твоему, ему ещё где-то осталось место?
    -Разумеется, - улыбнулся Август, - в наших сердцах.
    -Август, - вздохнул Игорь, - заканчивай паясничать.
    «Проба номер семнадцать-два», - прервал их беседу механический голос.
    «Вода…. Вэ мэ эс …. Вэ мэ эс …. Вэ мэ эс …. Вэ мэ эс ….»
    -Чего-чего?- Август от удивления чуть не вывалился из кресла. Игорь, приготовившийся было ещё раз произнести «минеральные соли», несколько опешил от неожиданного поворота событий. Август посмотрел на монитор, присвистнул и принялся лихорадочно нажимать на кнопки.
    -Чего там? – нетерпеливо поинтересовался Игорь. И тут же предложил первое пришедшее ему голову объяснение: Прибор сломался, что ли?
    - Ну либо сломался, - не стал сбрасывать со счетов такой вариант Август, - либопроткнул нечто… живое?- последнее слово было произнесено скорее вопросительно.
    -Чего?- не понял Игорь.
    - Ну смотри, ВМС – это высокомолекулярные соединения, аббревиатура. Говоря это, прибор даёт понять, что проанализировал что-то с очень большой массой. Этим чем-то может быть либо искусственно созданные полимеры, либо полимеры природные вроде белков, углеводов, нуклеиновых кислот и всё в таком роде. Либо просто сложные соединения большой молекулярной массы. Вот сейчас я смотрю на спектры этих самых ВМС, и вижу, что вот этот, - он указал на картинку, изображавшую, по мнению Игоря, всего лишь частокол, – это гемоглобин. Я его спектр ни с чем не перепутаю, ещё в Академии в голову вколотили. Спектры остальных ВМС загружаются в базу и voila: альбумин с достоверностью 90%, кератин на 95%, так туча всяких липидов, билирубин на 99 %. Да это кровь, чёрт возьми!
    - Человеческая …. Кровь, - заметил Игорь.
    - Человеческая, - автоматически повторил Август, не совсем ещё отдавая себе отчёт в том, что это всё может значить. И после добавил: Да что там, чёрт возьми. происходит на этой планете?
    - А ты помнишь про существование камер? – заговорил Игорь.
    -А то, - отозвался Август и переключился на визуальный режим: полюбуйся на вековые льды. На поверхности ничего нет – я это первым делом проверил. Проба-то с глубины в 5 метров взята тонким щупом – а там камера бесполезна. Тут раскапывать надо.
    - Скорее, топить лазером, - поправил Игорь, - и здесь роботехника бесполезна. Спуск?
    -Похоже на то, - согласился Август, - только надо бы всё обдумать сперва. Кто знает, какую встречу уготовила эта планета.
    Игорь нажал кнопку громкой связи и оповестил остальные отделы корабля об экстренном совещании.

    -Елена Фёдоровна! – Николай и Гриша хором окликнули миниатюрную женщину лет 35-40, которая куда-то целеустремлённо шла по коридору. Но, услышав своё имя, она тут же остановилась, повернулась и поверх очков вопросительно посмотрела на зовущих её ребят.
    -Елена Фёдоровна, - стремительно сокращая расстояние между собой и преподавательницей, ещё на ходу заговорил Николай, - а кто у нас будет принимать пересдачу?
    -Скорее всего, я, - ответила она.
    -А Иннокентий Павлович? – спросил Гриша.
    -Ребят, - Елена Фёдоровна, видимо, собиралась сказать что-то важное, поскольку даже сняла очки и протёрла ладонями глаза, - Иннокентий Павлович больше здесь не преподаёт.
    - Уволили всё-таки, - вырвалось вслух у Гриши.
    - Не уволили, - категорично заявила Елена Фёдоровна , - Иннокентий Павлович был здесь на вес золота – ни у кого бы рука не поднялась его увольнять.
    -Сам ушёл?- Николай, который первоначально готов был стукнуть Гришу за его неспособность в ответственные моменты мыслить про себя, решил всё же воспользоваться разговорчивостью Елены Фёдоровны, чтобы угомонить своё любопытство. По рассказам старшекурсников, Иннокентий Павлович всегда перед пересдачей устраивал весьма обстоятельную консультацию. Порой даже не одну. Однако на этот раз никаких извещений о консультациях возле учебной части не висело, и Гриша с Николаем, для которых пересдача превратилась в дело чести, решили до экзамена разрешить для себя эту странность.
    - Вот это ближе к истине, - подтвердила Елена Фёдоровна, - вот только куда ушёл – большой вопрос.
    -В смысле? – продолжал допрос Николай.
    -Да я сама толком ничего не знаю, - призналась Елена Фёдоровна, - тёмная история какая-то. Его приятель, Кондратий Олегович – знаете его?
    Ребята закивали – на втором курсе этот товарищ у них даже читал какой-то курс
    - Так вот, Кондратий Олегович по совместительству его сосед по даче – он и вовсе какие-то ужасы понарассказал. Но сухой остаток его истории: Иннокентий Павлович пропал без вести. То есть почти без вести.

    - Остался ещё где-то метр, - раздался искажённый помехами голос Августа в шлеме у Игоря.
    Два человека в скафандре следили за тем, как красный луч лазера, движущийся попеременно вперёд-назад параллельно слою льда, его растапливает. Вода, в которую при такой существенной минусовой температуре лишь на доли секунды превращался лёд, мгновенно откачивалась насосом, край которого при помощи нехитрых приспособлений хвостиком двигался за лучом лазера.

    - Как это почти?
    -Вы знали, что у Иннокентия Павловича была собака? – спросила в свою очередь Елена Фёдоровна.
    Николай и Гриша отрицательно покачали головами.
    - Так вот, по словам Кондратия Олеговича, Иннокентий Павлович пошёл в лес за грибами. К обеду не пришёл – соседи несильно забеспокоились, мало ли куда забрёл в поисках грибов – с грибниками всякое случается. К вечеру тоже не было – можно было бы подумать, что уехал обратно в город, что было бы довольно странно с его стороны, но опять-таки – мало ли какие обстоятельства. Но к ночи из леса прибежала его собака…

    Август выключил лазер. Приборы показывали, что до места странной пробы оставалось сантиметров пять. Игорь с фонариком приблизился к растапливаемой площадке и тут же отпрянул, сопровождая резкое движение тела целым потоком ругательств.
    -Август!- закричал он в микрофон. – Хватит возиться с лазером! Иди сюда!
    -Что там?
    -Да иди посмотри! Похоже на культю!
    Август проворно – насколько это слово применимо к движениям в скафандре – подбежал к Игорю. Но первое, на что упал его взгляд, было отнюдь не культей.

    … И не просто прибежала, а принесла кое-что в зубах. Этим кое-чем оказалась ладонь – человеческая ладонь.
    Гриша с Николаем недоумённо смотрели на Елену Фёдоровну, не совсем понимая, шутит она или нет.
    - Ребят, можете на меня так не смотреть, - сказала Елена Фёдоровна, почувствовав недоверие со стороны студентов, - я лишь пересказываю то, что рассказал Кондратий Олегович, так что все вопросы к нему.
    -А что дальше? – задал мотивирующий вопрос Николай, опасаясь, что Елена Фёдоровна, обидевшись, сейчас закончит свой рассказ.
    - Дальше соседи вызвали милицию, те обыскали лес, при помощи своих собак нашли корзину с грибами, которые, по-видимому, насобирал Иннокентий Павлович, но сам он…
    -Как сквозь землю провалился… – подсказал словесный оборот опешивший Гриша.
    -Да, именно, - согласилась с подобным описанием Елена Фёдоровна, - И оставил лишь ладонь – которая вроде его. Хотя никто специально не проверял, конечно.
    -А собака? – спросил Николай.
    -Собаку усыпили.
    -Игорь, - дрожащим голосом произнёс Август, - посмотри наверх.
    Игорь перевёл взгляд сантиметров на пятнадцать выше и вздрогнул. На двух людей в скафандрах сквозь небольшую толщу льда смотрели человеческие глаза. Смотрели немигающе, в упор.
    -Так что же в итоге произошло? – спросил всё ещё рассчитывающий на хоть какую-то определённость Гриша.
    Елена Фёдоровна пожала плечами:
    - Никаких версий нет. Возможно, в будущем что-нибудь проясниться.

    ***
    Концовка от Иллан.
    ***
    Иннокентий Павлович попытался сделать шаг вперед, но увяз по щиколотку в сером песке. Услышав его шуршание, Кеша расслабился - звуки есть.
    - Вюрц? - собаки нигде не было видно. - Вюрц? - пройдя немного вперед, Иннокентий Павлович снова оступился, увязая в песке. - Дьявол! - выругался профессор.
    Спойлер Читать дальше:
    - Да, сынок? - радостно отозвались за спиной.
    Кеша подпрыгнул и обернулся. Позади него стоял незнакомец. На вскидку его возраст можно было определить как "за полтинник". Сам худ и высок. Лицо самое обычное. Чуть впалые щеки, прямой нос, кончик которого закруглен и расширен у основания, тонкие губы, короткая борода с седыми прядями. Вьющиеся волосы до плеч, торчащие, не смотря на то, что была попытка их уложить, убраны назад. Одет незнакомец был в просторные бордовые одежды, как у королей средних веков на картинках в учебнике по истории.
    - Кто?.. - начал было Кеша, но радостная улыбка заставила его подавиться вопросом.
    - Не узнаешь меня, сына? - раскинув руки в стороны, подозрительный мужчина двинулся на Иннокентия Павловича, дабы заключить его в объятия.
    - Вы ошиблись, папаша! - попятился Кеша. - Да и мы же с вами почти ровесники! Опомнитесь!
    - Ровесники? - остановившись, незнакомец расхохотался. - Сына, мне лет "столько не живут".
    - Прекратите меня так называть, я вам не сын.
    Мужчина замолчал и лишь продолжал улыбаться.
    "Вот же ж!.." - с досадой подумал Иннокентий Павлович. - "Угораздило меня попасть неизвестно куда, да еще и с душевнобольным в странных тряпках... Черт!"
    - Да, сынок? - тут же бодро отозвался незнакомец. Кеша сердито свел брови. - Ну чего же ты меня зовешь-зовешь, а потом молчишь? - заметив растерянность на лице профессора, мужчина добавил - И не тряпки это, а балахон. И что значит неизвестно куда? Ты попал домой!
    Иннокентий икнул. Мужчина рассмеялся:
    - Идем, я тебе все тут покажу! - его рука легла на плечо профессора и мягко подтолкнула вперед.

    Шли долго, Иннокентию Павловичу казалось, что вечность. Его спутник постоянно смеялся и рассказывал о своих многочисленных "детях" в мире живых. Упомянул даже Гитлера, на что Кеша только фыркнул. Они приближались к какому-то скалистому хребту. А когда подошли ближе, Кеша заприметил множество пещер и расщелин. Прямо перед ними зиял черный вход в одну из них.
    - Заходи, сынок, - гостеприимным жестом указал на вход мужчина.
    - Я не полезу туда первый, - подозрительно скосил глаза на черноту профессор.
    - Как знаешь! - рассмеялся спутник и вошел первым.
    Кеша немного помялся, огляделся, но решил все-таки пойти за своим невольным собеседником. В темноте пришлось идти по не очень крутому спуску вниз. И чем ниже, тем все больше становилось душно.
    В конце забрезжил слабый свет. Слышался стук металла и шипение воды, словно из кузницы. В самом деле, когда они вышли на свет, взору Иннокентия Павловича предстали котлы, печи, молоты, оружие, поваленное в кучу в углу. И жара ударила в лицо.
    Один из чумазых кузнецов, обтирая огромные ручищи грязным фартуком, вмиг оказался рядом с профессором и его сопровождающим.
    - Господин Вельзевул, - обратился он к мужчине в балахоне, - разрешите доложить...
    - Не сейчас. - Жестом остановил кузнеца спутник Иннокентия Павловича. - Пойдем дальше, сынок, здесь нам делать нечего. - Обратился он к профессору и двинулся дальше.
    Кеша шел за ним и слышал восхищенное перешептывание:
    - Сын Господина!... Еще один...

    - Проходи, проходи, тут смотреть не на что, - подталкивал в спину Иннокентия Павловича тот самый, кого здесь уже в четвертый раз назвали Вельзевулом.
    Профессор почти поверил в то, что перед ним настоящий Дьявол. Они шли вдоль серых стен, мимо железных дверей с маленькими окошками-решетками. За дверями слышались вой, стоны, тихие проклятия, мольбы о пощаде... Это были карцеры. И в них сидели люди. Много людей.
    - Грешники, - отмахнулся Вельзевул, продолжая свою экскурсию, - здесь лишь место их... хм... отдыха.
    - Отдыха? - переспросил Иннокентий скептично. - Они твоя рабочая сила? - Когда он перешел с Дьяволом на "ты", и сам не заметил.
    - А это мысль! - бодро воскликнул Вельзевул.
    - Эх, сынок! - хлопнув по плечу Кешу, радовался Дьявол. - Ты точно оправдываешь свою кровь! Еще немного и мы тут с тобой такого придумаем! Вдвоем-то сподручней, да?
    - Вдвоем? - Иннокентий Павлович тормознул прогулку по владениям Дьявола. - Кто сказал, что я буду тебе помогать?
    - Разве ты не хочешь остаться? - мило удивился Вельзевул.
    - А должен?! - в свою очередь возмутился профессор. - Пора прекращать этот фарс! Верни меня обратно.
    - Но ты замечательно справишься с этим! - бросился убеждать Дьявол. - Ты - идеальный наследник! Из всех моих детей в мире людей, кто сейчас живет там, ты лучше всех нагоняешь на людей страх и ужас! Стоит только посмотреть, как ты мучаешь своих студентов!..
    - Причем здесь это? Это не мучение, я просто строго спрашиваю с них материал, что даю на лекциях... - что это? Иннокентий поймал себя на том, что оправдывается перед Дьяволом?! Поймал себя на том, что испугался?!..
    - Да брось ты, ну? - отмахнулся Вельзевул. - О-о! Это будет идеальная пытка! Это будет взрыв, бомба!.. Все демоны мне обзавидуются, что я такой креативный! Ты будешь читать грешникам лекции, а потом устроишь им экзамены и, само собой, всех их ждет пересдача. И снова... и снова... и снова...
    - Нет! Я не согласен! - возразил Кеша. - Мои лекции не для пыток. Они для развития ума, для повышения образованности, для...
    - То есть "нет"? - вздохнул угрюмо Вельзевул. Кеша решительно кивнул. - Может, подумаешь? Тебе же нравятся пытки.
    - Нет! Нет! Верни меня немедленно домой! - окончательно отрезал профессор.
    Вельзевул вздохнул и щелкнул пальцами.

    Иннокентий Павлович открыл глаза. Все тот же берег лесного ручейка. Тот же лес. Живой гул, издаваемый мириадами невидимых насекомых, птиц и прочим мелким зверьём. И тот же шелест травинок и ветвей деревьев, раскачиваемых лёгким ветерком. И Вюрц, недоуменно смотрящий на него сверху, упираясь лапами хозяину в грудь.
    - Слезь, тяжелый ведь! - мягко оттолкнув пса, профессор поднялся с травы, в которой лежал.
    "Приснилось, что ли?" - усмехнулся над собой Иннокентий Павлович.

    Теплый осенний денек. Ясное небо, шорох осыпающихся листьев, золотой блеск и всполохи огненного на макушках деревьев. Легкий ветерок.
    Казалось бы, ничто не испортит этот день... кроме, пересдачи у Иннокентия Павловича.
    - Ну как? - Гришка, поджидавший друга на улице, все никак не мог набраться смелости войти в аудиторию к суровому профессору.
    - Да я даже... - рассеяно пожал плечами Николай. - Не знаю... Автомат...
    - Что автомат? - не понял Гришка.
    - Он мне автоматом "четверку" поставил, похвалил еще, что учил, даже не дослушал... - Николай позволил себе робкую усмешку.
    - Чего?! - не поверил Гришка и бросился на пересдачу, пока Иннокентий Павлович в настроении.
    Не прошло и пяти минут, как друг вернулся:
    - Автомат... - тихо пробормотал он и хохотнул. - Автомат! - громче повторил он и радостно похлопал Николая по плечу.
    - А я говорил, - широко улыбаясь, покивал Николая.
    - Что с нашим стариком вдруг стало?
    - Не знаю, может на него лоно природы действует благотворно?
    Друзья рассмеялись и, шутя и веселясь, пошли домой. И с тех пор профессор Иннокентий Павлович прославился не только, как хороший педагог, но еще и как справедливый экзаменатор.

    ***
    Концовка от Валеры.
    ***
    "Ах, ты ж... - пронеслось в сознании Иннокентия Павловича. - На природного мага нарвался! Всю жизнь мечтал о таком студенте и вот тебе, на, не разглядел... Что же теперь делать? Как его там..? Гриша! Гришенька!!! Прости засранца старого! Услышь! Только бы услышал..."
    И сознание его померкло.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 23:16.

  8. #8
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию Ветер.

    Автор:caveman
    Ветер... Ветер такой разный. Он бывает теплым и нежным, как прикосновение щеки любимой, но временами он с немыслимой холодной яростью бьет тебя так, что ты не смеешь вздохнуть. Иногда он игривый, словно молодой щенок, а потом может часами не показывать никаких признаков жизни, и, даже закрыв глаза, ты не услышишь и не почувствуешь ни малейшего дуновения...
    Спойлер Читать дальше:
    Ветер, бушующий в этой долине, ничуть не похож на милую девушку, и я, низко пригнувшись, медленно, почти ползком, двигаюсь вперед. Из-за теплого песка и листьев, бьющих мне прямо в лицо, почти ничего не видно, и приходится идти на ощупь. Как хорошо, что на мне походная одежда местных кочевников - в плотных черных тряпках, намотанных так, что торчат только глаза, прикрытые полупрозрачными очками, никакой песок и листья не страшны.
    Главное, чтобы в меня не прилетела какая-нибудь ветка одного из этих тонких и легко прогибающихся под порывами ветра деревьев Гаха; правда, эти удивительным образом прижившиеся здесь деревья так просто со своими частями не расстаются, тем более ночью, когда ветер немного стихает.
    Да, до утра осталось совсем немного, и мне нужно поторопиться, если я хочу попасть в безопасное место до настоящей бури. Лучше всего — до холмов, в которых обитают серого цвета карлики, гордо именующие себя Неир, что на их примитивном языке означает «неподдающиеся». Они дружелюбны к незнакомцам и могут подсказать мне дорогу к лагерю и даже дать немного припасов. В крайнем случае, можно найти какую-нибудь заброшенную нору и пересидеть день в ней. Запасов у меня еще много, так что до лагеря я всегда успею добраться.
    Несмотря на ночь, здесь довольно светло — сегодня небо почти безоблачное, и обе луны: и красная Карим, и ярко-голубая Сегим - почти достигли своего максимума. Прикрываясь руками так, чтобы видеть хотя бы то, что находится под ногами, добираюсь до гребня небольшого холма.
    Тут гораздо спокойней — ветер проносит кучи песка над головой — и можно, наконец, осмотреться. Достаю из кармана, спрятанного глубоко в складках одежды, карту и пытаюсь понять, где я нахожусь.
    На этом клочке бумаги очень мало ориентиров, но это и неудивительно для места, где за день пейзаж вокруг тебя может измениться до неузнаваемости. Большой Холм, где живут карлики; вечно борющийся с песком за свою жизнь маленький оазис почти в центре долины и стоящий на одном месте из-за своего размера и веса уже больше сотни лет Черный Камень, возле которого и должен находиться нужный мне старый лагерь. Это все, чем смогла порадовать меня эта карта, которую мне за сотню монет продал неделю назад один из кочевников.
    Оглядываюсь по сторонам в надежде найти что-нибудь похожее на ориентиры этой карты. Из-за носящихся вокруг песка и листьев тяжело что-то разглядеть, но, кажется, справа чернеет какая-то высокая скала. Обидно будет, если я пропущу такой явный ориентир, потому, собравшись с силами, иду на запад.
    Триста метров пути заняло целых десять минут, зато вылазка прошла не зря - это тот самый Черный Камень, который мне и нужен. От него теперь нужно пройти немного на север, не больше километра. Сверяюсь с компасом и выбираю удобный путь по небольшой ложбинке между двумя холмами.
    Ветер сильно дергает края одежды, но это не так страшно, как то, что предстоит мне в самое ближайшее время.
    Камень остался далеко позади, зато впереди на земле виднеется черный круг, по преданиям — старый лагерь Неир, сожженный кочевниками дотла во время войны, хотя я сомневаюсь в этом, как никак пятьдесят лет прошло, и все давно бы уже занесло песком.
    В лагере пусто. «Он еще не пришел,» - с каким-то странным удовлетворением отмечаю я и присаживаюсь на теплую землю, положив перед собой дорожный посох.
    Так я сижу, наверное, почти час, прислонившись к небольшому, вросшему в землю камню и не думая ни о чем - готовлюсь к предстоящей встрече.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 23:27.

  9. #9
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию

    ***
    Авторское окончание.
    ***
    Ветер... Ветер такой разный. Он бывает теплым и нежным, как прикосновение щеки любимой... как мое прикосновение к нему!
    Спойлер Читать дальше:
    Он пришел через час — высокий, худощавый, с черным, прекрасным как звездная ночь лицом, на котором ущербной луной играет легкая улыбка. В одной набедренной повязке он неколебимо стоит под утренними яростными порывами ветра как древний эбонитовый истукан. Принц племени Каму, тех самых черных магов из Оазиса, истории о которых можно услышать даже в самых глухих деревнях нашего королевства, и залог будущего союза двух народов, как и я — первая и единственная дочь короля Кагана. И, судя по всему, союз будет крепкий и долгий.
    Он сидит на голой выжженной земле и ласково, словно утренний бриз, перебирает длинными пальцами мои волосы; моя голова покоится у него на коленях. Вокруг тишина, даже ветер, кажется, стих, или мы просто его не замечаем, погрузившись в молчание друг друга, молчание, которым можно выразить куда больше, чем любыми словами, молчание двух намертво связанных людей, которые когда-то давно разлучились и, через много лет, внезапно встретились. Я смотрю в его темные, одновременно печальные и радостные глаза и вижу в них тысячи отражений себя и не сомневаюсь, что он в моих видит то же самое.
    Наконец, он легко приподнимает мою голову и тихим шелестящим голосом задает ритуальный вопрос:
    -Ты будешь моей Спутницей?
    Я отвечаю ему своим молчанием, в котором сокрыто нечто большее, чем просто согласие, и ветер, подчинившись воле моего только что нареченного мужа, начинает медленно стихать, открывая путь между нашими народами.

    ***
    Концовка от Missad_train.
    ***
    Старый лагерь находился на небольшом возвышении. Поэтому вижу я немного дальше собственного носа. Но выглядывать что-то здесь – неблагодарное занятие. Моему взору представляется лишь, как ветер, словно искусный декоратор, виртуозно двигает по долине песчаные холмы. Вдруг что-то меняется. Чувствую, что теперь я в лагере не один. Медленно встаю, опираясь на посох, поворачиваюсь. Никого нет.
    Спойлер Читать дальше:
    Прячется, - думаю я и делаю уверенный шаг в сторону ближайшего, с человеческой рост, камня, в тени которого вполне можно укрыться от моих глаз. Манёвр оказался правильным. Из тени отделилась фигура. Теперь мы стоим друг напротив друга. Свет обеих лун через пыльное марево слегка подсвечивает наши тёмные одежды и мельчайшую пыль вокруг них, создавая подобие ореола вокруг каждого. Его лицо, так же как и моё, почти целиком покрыто тёмными тряпками. Глаза закрывают полупрозрачные очки. Мне кажется, что я вижу своё собственное отражение. Он делает жест рукой, призывающий меня пройти в тень, из которой он только что вышел. Держа в руках посох, я следую его приглашению. Мы не можем говорить: для этого пришлось бы снимать тряпки, опоясывающие рот, что делать не слишком безопасно в таком слабозащищённом от ветра и песка месте. Но слова и не нужны. Каждый знает, зачем сюда пришёл. Я снимаю со спины походный рюкзак. Он делает то же самое. Я внимательно слежу за каждым его движением. Он не остаётся в долгу, и я не столько вижу, сколько ощущаю его пристальный взгляд на мне. Наощупь я расстёгиваю нужную молнию, залезаю в нужный карман, чувствую холодно прикосновение металла и, нащупав, сжимаю в руке круглый медальон. В очередной раз меня посещает мысль о моём безумии: поменять возможность вечной жизни на возможность обладания полным знанием. Что может быть глупей?! Но такая крамольная теперь уже мысль относительно легко отгоняется – в конце концов, решение принято, и не в моих правилах отступать. Оставляя руку в рюкзаке, немигающе смотрю на своего оппонента. Он зачем-то кивает мне и достаёт из своей походной сумки небольшую книгу в коричневым, насколько я могу судить при столь слабом освещении, переплёте. Я решаюсь и вытаскиваю из рюкзака кулак. Разжимаю его и от неожиданности щурюсь. Даже в практически полной темноте медальон прекрасен: он сияет всем возможными шестнадцатью цветами радуги. Я сжимаю кулак обратно и поднимаю вверх левый указательный палец. Мой оппонент кивает в ответ и раскрывает книгу на первой странице. Мои сомнения мигом отпадают – это она! Её страницы светятся мерным зелёным пламенем. Увидев раз, это пламя невозможно с чем-либо перепутать.
    Следуя предварительно договорённости, мы одновременно поднимаем и опускаем правую руку, что означает согласие. Кладём обмениваемые вещи возле себя и по кругу в противоположенных направлениях начинаем двигаться: я – к книге, он – к медальону. Сдерживая внутреннюю дрожь, я преодолеваю последние сантиметры, хватаю книгу и оборачиваюсь. Он смотрит на меня – по одним глазам за полупрозрачными глазами я понимаю, что он улыбается. Он делает прощальный жест рукой и быстро пропадает из поля моего зрения.
    Я ещё некоторое время стою в тени камня, немного ошарашенный тем, насколько гладко всё прошло. Повсюду слышится равномерный шум ветра. Вдруг до моего слуха доносится странный посторонний звук, похожий на крик. Он длится мгновение и тонет в завывании ветра. Я насторожился. Потом пришла мысль о том, что мне он просто почудился от усталости и перенапряжения. Но, прежде чем отправляться дальше, я всё же простоял в тени ещё с полчаса, прислушиваясь к темноте. Больше звук не повторялся. Я решился осторожно покинуть тень. Сделал пару пробных шагов. Ещё пару. Ничего подозрительного. Быстрым шагом пустился вперёд, как вдруг почувствовал в ноге выше колена жгучую острую боль. Посмотрев вниз, я увидел небольшую палку, торчащую из бедра. В теле резко стала ощущаться непонятная слабость, сознание заволакивала пелена. Последнее, что я вижу, падая: подбегающих ко мне около десятка серых карликов. Один из них оказался проворней своих собратьев, подбежал ко мне первым и ударил ногой в живот. Последняя моя мысль: «Неиры!» Последние слова, услышанные мною перед окончательным уходом в небытиё: «Проклятый кочевник! Бросай его в телегу к другому! В лагере разделаем их по-нашенски». И моё сознание полностью растворилось в гуле шумящего ветра.

    ***
    Концовка от David Kristens.
    ***
    -Здравствуй, Карим! – шепчет мне ветер.
    - Здравствуй, Сегим! – с готовностью отвечаю ему я и встаю: - Я ждал тебя.
    Спойлер Читать дальше:
    - Ты любишь ждать, ты любишь остановки… А я вот гулял, дожидаясь тебя.
    Знаю, что он улыбается. Это наша тайна. Мы - суть этого мира. Мы его красота. Мы встречаемся в небе и должны встретиться на земле. Когда-то этот мир был прекрасен. Но недвижим. В нём ничего не менялось, ничего не возникало и не исчезало… Тогда я наполнил мир жизнью. И травами и деревьями. И живностью. Я создал великий лес Маркан и Кайдарскую пустыню. Я создал торков, способных говорить со мной, и карликов Нейр, и кочевников. Сегим создал ветер… Только ветер. И ветер стал его душой…
    Мы наслаждаемся единением там, где никто не найдёт нас. Посреди песков я купаюсь... Купаюсь в яркой лазури его глаз.
    -Сегим… Возьми меня…Возьми меня с собой, - прошу я, хотя и знаю: бесполезно.
    - Не в этом мире… Не сегодня.
    - Тогда останься. Так грустно, когда мы расходимся… Вернись домой! -Высказанная словами тоска –лишь тень настоящей. Он понимает.
    -Не могу. Дом – там, где сердце. А сердце ветра - в дороге.
    Утром, когда Светило встанет над горизонтом и в долине поднимется настоящая буря – он уйдёт. Пока мы вместе, я прошу у неба. Звёзды выстраиваются в мерцающую дорогу. Путь, по которому однажды мы пойдём вместе.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 23:33.

  10. #10
    Авторитет Аватар для David Kristens
    Информация о пользователе
    Регистрация
    27.09.2010
    Адрес
    г.Хайдельберг (Германия)
    Сообщений
    1,711
    Записей в дневнике
    157
    Репутация: 66 Добавить или отнять репутацию

    По умолчанию История о...

    Автор: Arnon
    Они встречались по утрам, когда солнце уже заканчивало подниматься на небо, и проводили вместе несколько часов. Ей нравилось с ним играть. Он не догадывался, что она поддается ему. С самого начала, с первой своей победой он считал, что мальчики сильнее девочек и поэтому всегда выигрывают. Но ей было приятно и тогда, когда, играя в салки, он касался ее плеча своей рукой и при этом громко смеялся. Она радовалась и тогда, когда видела удовольствие на его лице во время игры в прятки. Поддаваться было даже приятно, ведь каждое его движение отзывалось в ней с неповторимым восторгом.
    Уставшие после игр, они садились под огромное дерево с густой кроной, росшее на холме. Тень от него мягко обнимала и успокаивала их. Тогда они могли поговорить о чем угодно. Он рассказывал ей истории о своей школьной жизни, а она делилась переживаниями о героях, встреченных в книжках. Он не понимал, как можно так беспокоиться о том, чего не существует. «Но ведь теперь они внутри меня, а я существую, значит и они тоже», — говорила она. И он ничего не мог на это возразить.
    Спойлер Читать дальше:
    Когда заканчивались слова и темы для разговора, они сидели в тишине и просто наслаждались теплыми летними днями. Неловкого молчания при этом не чувствовалось, ведь их объединяла вся та красота, которая была вокруг. Безмолвно делились они друг с другом этим сокровищем.
    Тем временем наступающий полдень разлучал их. Они оба возвращались по домам разными дорогами. Она жила на юге поселка, а он на севере. Там их ждали тоже совершенно разные люди: его — семья, а ее — няня.
    Позднее он отправлялся в школу, а она оставалась у себя дома и занималась с няней, и так проходил практически весь оставшийся день. Они были поодаль друг от друга, но на следующее утро непременно встречались снова.
    Однажды, придя домой после встречи, она заметила, что не перестает думать о нем, прямо как о каком-нибудь принце из книжек. Сначала этот факт ее раздосадовал, ведь он был совершенно не таким как они, да и существовал на самом деле. Зачем же думать о нем, когда можно увидеть вживую? Однако позднее, когда няня с доброй улыбкой принесла ей в комнату кружку с чаем, плохие мысли отступили. Перед глазами снова всплыл его образ. Ей показалось как тонкие струйки пара, извивающиеся в кружке, неожиданно нарисовали в воздухе черты его лица, а комната вдруг наполнилась медово-сладким ароматом чая. Такого яркого запаха она раньше не замечала, хотя и любила этот напиток всю жизнь. Она посмотрела на няню и улыбнулась ей в ответ. «Наверное, няня одна из добрых сказочных волшебниц», — подумала она. Небольшой глоток только убедил ее в этом: по телу разлилось необыкновенное тепло, а на вкус напиток оказался еще приятнее своего аромата.
    На дворе смеркалось. Небо очертило багровую линию над горизонтом и постепенно темнело. В это время она читала книгу и неспешно оторвалась от своего занятия только тогда, когда комнату окутал полумрак. Она вложила закладку между страниц на том месте, где прервалась и захлопнула книжку. В мыслях крутилась последняя прочитанная строчка. В ней говорилось: «Наступило утро, похожее на все другие. Великолепное утро!». Когда она прочитала ее, то, конечно же, вспомнила Его и их утренние встречи. И тут случилось кое-что необычное. Она попыталась припомнить имя главного героя книги, но ничего не получилось. Странно, обычно такого с ней не бывало. Вместо него внутри непрестанно всплывало Его имя. Она решила освежить свою память и открыть книгу, но сперва нужно было включить лампу, и не успела она принять решение подойти к ней, как лампочка засияла сама по себе. Похоже, что нянино волшебство продолжалось.
    Ночь сковала природу в своих объятиях. Сгущалась тьма. Ей пора было ложиться спать. Няня зашла в комнату, нежно расстелила постель и заботливо взбила подушку. Движения ее были мягкими и плавными или Ей это показалось? Она забралась в постель. Няня тихонько наклонилась и поцеловала Ее в щечку. От поцелуя на лице выступил румянец. Няня улыбнулась своей добродушной улыбкой и накрыла Ее мягким одеялом. Сон пожаловал незамедлительно. Но перед этим Она успела подумать о завтрашнем утре и о Нем, и вдруг услышала слово «навсегда», сказанное Его тихим голосом.
    Этой ночью Она не видела снов, но проснулась еще до рассвета энергичная и преисполненная непонятной радостью. «Снова волшебство? Скорее всего», — размышляла она.
    Позавтракав, Она отправилась к холму, к месту их встречи. Ей не терпелось рассказать Ему о своей волшебнице-няне, о том, что Она думала о Нем весь день и что сегодня чувствует себя особенно счастливой.
    Последний раз редактировалось David Kristens; 05.12.2013 в 23:36.

Страница 1 из 5 123 ... ПоследняяПоследняя

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Метки этой темы

Социальные закладки

Социальные закладки

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •  
Фестиваль масок 4.Рассказы.