В один миг то были жизненно-важные, даже судьбоносные для неё мысли: «Надо что-то делать с этим. Сменить работу, например. Но вот только поможет ли это? Как всегда ведь, получится шило на мыло».
И тут же движение её глобальных размышлений подрезалось мыслями более приземлёнными, о делах насущных: «Так, магазин, молоко. Главное, не забыть купить молоко».
Вдруг промелькнуло тревожное осознание того, что забыты ключи. Она остановилась и стала судорожно лазить по карманам.
«В кармане нет? В сумке, они должны быть в сумке!» Рука, просунутая в боковой кармашек, ощутила холодное прикосновение металла, а девушка вздохнула с облегчением и уже было двинулась дальше, как вдруг вновь остановилась: «Елки-палки, подарок же надо бабушке купить! И чего у меня голова такая дырявая?! Так, время… Отлично, если не мешкать, то и в магазин успею и на электричку».
Развернувшись на девяносто градусов, она, насколько ей позволял лежащий повсюду снег, побежала через парк перпендикулярно своему прежнему направлению. Вдоль другого его конца шла автомобильная дорога, через которую и находился тот магазин. Пробегая мимо жутковатых в вечерних сумерках безлиственных чёрных стволов деревьев, заледеневших лавочек и пары людей, степенно выгуливающих на поводке своих собак, она успела подумать о событиях прошедшего дня, покритиковать себя за свои поступки и слова, переключится на события мирового масштаба и после приняться осмысливать недавно начатую ею книгу. Тяжёлые кованые ворота парка достаточно быстро приближались ей на встречу, и вот она уже, слегка увлёкшись полемизированием в мыслях с автором упомянутой книги по поводу казавшемся ей спорном утверждении, выбежала на проезжую часть. Боковым зрением она успела заметить яркий свет, услышать шум и через мгновение почувствовала резкий толчок в бок. На несколько секунд гравитация перестала существовать для неё, но вскоре с лихвой компенсировала эти несколько секунд оглушительным ударом. Мир вокруг перестал существовать.
Резко вздохнув, она открыла глаза. И ничего не увидела. Вокруг стояла кромешная тьма. Откуда-то издалека до её слуха доносилась едва слышная мелодия. Она не узнала её, поскольку слышимость была на грани отсутствия оной, но чувствовала, что мотив до боли знаком. Она попыталась приподняться на локтях. Потом сесть. Тело сковывало ощущение, сильно напоминающее холод. Но в то же время чем-то неуловимым кардинально от него отличающееся. Да и в целом с телом явно было что-то не так – оно как-то по-другому ощущалось. Она пошевелила ногами, села на колени. Вроде все конечности были на месте, что являлось хоть каким-то утешением.
В голове, словно красная лампочка, маячил вопрос: «Что случилось?» И почему-то там же раздавалась любимая фраза её дяди: «Да будет свет! – сказал монтёр и перерезал провода», смысла которой она до конца до сих пор так и не поняла. Сделав над собой усилие, она отыскала в своей памяти последнее сохранившееся воспоминание: ослепительный свет фар, скрип тормозов и болезненный удар в бок.
«Похоже, меня сбила машина!», - подумала она, и тут же её охватила бессильная злоба к водителю, который, по всей видимости, оставил лежать её на проезжей части, а сам уехал восвояси на своей навороченной иномарке. Но что-то не сходилось. Точнее, не сходилось абсолютно всё. Ощупывание одежды ясно показало, что она одета в платье: её куртка, кофта и джинсы куда-то исчезли. По крайней мере, по близости их явно не было. Она принялась более основательно исследовать пространство вокруг себя – пошарила руками вокруг. Ладони то и дело натыкались на холодную массу, которая превращалась в жидкость, стоило её немного подержать. Но попадались и комки нетающей субстанции. Асфальта в ближайшем окружении тоже не было. И звук проезжающих машин отсутствовал.
«Да что, чёрт его возьми, происходит?!» - в очередной раз отчаянноподумалось ей. Она попыталась крикнуть, но получилось лишь издать странный хрип – такой неестественный, что она сама испугалась и решила больше так по возможности не делать. Голосовые связки почему-то отказывались её слушать. Вдали всё ещё играла та же музыка. Она встала на четвереньки и стала медленно ползти на звук, попутно изо всех сил вглядываясь в темноту. Перемещение во тьме по неизвестной местности оказалось весьма непростым и даже опасным занятием: то и дело на пути встречались то какие-то камни, а то и вовсе нечто, похожее на небольшие холмы, которые приходилось обползать. Пару раз она и вовсе чуть было не угодила в яму: хорошо, что успела вовремя нащупать рукой пустоту.
Музыка приближалась, но не так быстро, как хотелось бы. Других звуков вокруг почти не было. Несколько раз ей показалось, что она слышала что-то похожее на изданный ей же некоторое время назад хрип, но настолько неотчётливо, что отдел мозга, отвечающий за панику, удалось успокоить версией про слуховые галлюцинации.
Вдруг вокруг что-то стало меняться. Тьма перестала быть такой уж непроницаемой. Пришлось остановиться, чтобы обдумать происходящие изменения. Более того, вокруг что-то стало вырисовываться – неявно, крайне расплывчато, непонятно и неинтерпретируемо, но стало!
Первое, что ей пришло в голову: «Наверно, тут светлее». Но в то же время было очевидно, что дело здесь явно не в этом. С её телом происходило нечто, она это чувствовала постоянно. А сейчас это нечто отчётливее всего ощущалось в левом глазу. Видимо, не темнота рассеивалась – это глаз потихоньку возвращал себе свою исходную функцию.
Она двинулась дальше, стараясь соотносить всплывающие перед ней неясные силуэты со своей памятью. Камни, на которые она то и дело натыкалась, оказались чем-то вроде плит, некоторые даже похоже с надписями, которые она не могла прочесть. Возможности её глаза всё же оставляли желать лучшего.
Музыка не стихала, она стала слышаться отчётливее, и она моментально узнала её. Мотив, на который она ползла, оказался самой новогодней всемирно известной песнью «Jungle bells».
«Интересно, какое сегодня число? Сколько я провалялась без сознания? Весело будет, если Новый год уже наступил».
«А я вообще на Земле?» - неожиданно задала она себе вопрос и задрала голову вверх. На тёмном небе можно было разглядеть святящееся жёлтое пятно, напоминающее Луну. Так же неподалёку она разглядела Большую Медведицу. «Замечательно, знакомое созвездие! Если и не на Земле, то, по крайней мере, где-то не так далеко».
Вдруг прямо перед ней послышался тот самый хрип. Она быстро опустила голову и увидела его. Он был небольшого роста, его можно было бы назвать мальчиком, если бы не его жуткий вид. Примерно половину его головы составлял просто череп со страшней, смотрящей прямо на неё глазницей. Другая часть его лица (если это можно так назвать) была эпизодически покрыта кусками плоты. Клочья истлевшей одежды, висевшие на нём , не добавляли ему ни грамма очарования. Он медленно шёл прямо на неё держа перед собой правую руку, часть которой от локтя до ладони была просто костью.
«Чёрт, чёрт, чёрт!» - запаниковала она. «Ещё раз, какого чёрта тут происходит? Ходячие трупы? Ну не в двадцать же первом веке!». Мёртвый мальчик тем не менее продолжал идти. Она судорожно огляделась по сторонам, в фоновом режиме отмечая с некоторым удовольствием (насколько было возможно в складывающейся ситуации вообще испытывать удовольствие), что левый глаз теперь видит очень неплохо. При свете Луны он различал кучи земли, наваленные повсюду и слегка покрытые снегом, который, видимо, недавно прошёл. Лежащие повсюду в беспорядке кресты и надгробные камни. И мёртвого мальчика, который неумолимо приближался, всё так же истошно хрипя. Она попыталась схватить валявшийся неподалёку крест, но он оказался слишком тяжёлым. Тогда она подняла какую-то палку – больше похожую на биту, и с мыслью «Мёртвым место среди мёртвых!», стукнула мальчика по голове. Он покачнулся, упал, но продолжал при этом отчаянно хрипеть. Она нанесла несколько ударов ему по голове, потом ещё несколько. Она продолжала бить до тех пор, пока от головы не остались одни обломки. Её трясло.
И разрушенное кладбище вокруг никак не способствовало поднятию настроения. Она посмотрела на руку, которая держала биту, и вздрогнула. Рука выглядела странно – сквозь куски плоти проглядывала кость.
Смутные догадки пронзили её словно стрела: «Нет-нет-нет, этого не может быть!». Она огляделась. Насколько она могла видеть, вокруг никого не было, а впереди виднелись очертания небольшого строения, откуда, по всей видимости, и доносился столь неподходящий для окружающей её обстановки «Jungle bells». Сжав биту посильнее, она быстрыми шагами направилась к строению, не забывая оглядываться по сторонам. Но другие трупы либо ещё не проснулись, либо уже куда-то разошлись. Передвижение на двух ногах и с видящим глазом оказалось куда более эффективным чем ползание на четвереньках и без оного. Вскоре она подошла к сооружению, которое сильно напоминало чей-то дачный домик. «Отличная идея», - подумалось ей, - «Дачный домик прямо на кладбище. Зато соседи не беспокоят. Дно, как показывает недавняя практика, это только поры до времени»
Она дёрнула дверь. Последняя легко поддалась. Внутри было темно, но выключатель на стене нащупался быстро, и в прихожей загорелся свет. Дверь оттуда вела в большую комнату, и уже света из прихожей уже было достаточно, чтобы понять: что-то не слишком хорошее здесь приключилось. Тем не менее она нашла в себе силы войти внутрь и нажать выключатель и здесь. Первое, что она увидела, было огромное зеркало, висевшее прямо напротив входной двери, а теперь и напротив неё. Увиденное заставило её поднять дубину, но отражение сделало то же самое. Из зазеркалья на неё смотрел полуразложившийся труп, с той же пустой глазницей, что и у мальчика на кладбище. Белое платье, в которое она была одета, прикрывало костлявые плечи, и неэстетично висящие на теле куски плоти. Она захрипела от осознания того, что её догадка возле убитого ею муртвецаоказалась правильной. Кроме того, в зеркале отражались три трупа – настоящих трупа, не стремящихся встать и пойти прогуляться. Тело женщины и девушки были обезглавлены. Третий труп был тоже практически обезглавлен. Рядом валялся дробовик. На тумбочке стоял приёмник, который как бы издеваясь проигрывал «Jungle bells».
«Я…» - сделав над собой усилие, она всё же продумала это слово, - «зомби?! Тогда я должна хотеть есть мозги?» Непонятно чем, но чувство голода она действительно ощущала. Произошедшее с ней казалось чем-то до крайности абсурдным, наподобие сна или компьютерной игры. Она сама слабо верила в реальность происходящего, потому шок от увиденного в зеркале и в комнате довольно быстро прошёл.
«Что ж, будем приспосабливаться к своей новой ипостаси. Можно начать как раз с поедания мозгов. Как раз тут почти на блюдечке с голубой каёмочкой целых две аппетитных головы». Слово «аппетитный» было произнесено внутренним голосом с сарказмом, поскольку что-то похожее на чувство отвращения, ей всё же испытывалось, несмотря на то, что границы этого чувства только что поплыли.
«Но сперва информация!». Стараясь не смотреть на себя в зеркало, она подошла к радиоприёмнику и покрутила ручку. «Что, все радиостанции что ли решили передавать «Jungle bells»?», с удивлением думала она, когда каждое следующее перемещение ползунка на очередной FM вновь приводило к этой песне. Прокрутив так всю шкалу доступных частот несколько раз, она всё же уловила слабый голос диктора.
«Повторяю: уважаемые жители города, сохраняйте спокойствие, не покидайте своих квартир! Ситуация под контролем. При всех случаях детектирования биологической угрозы просьба сообщать по нашему телефону или на короткий SMS-номер». Эта фраза повторялась несколько раз, затем диктор замолк, и вновь заиграла «Jungle bells».
«Биологическая угроза?»
Она прошла на кухню и открыла холодильник. Аккуратно нарезанные куски докторской колбасы вызвали в ней гораздо больше положительных эмоций, чем лежащие за дверью головы. Она попробовала поесть, и даже немного получилось. На стене висел календарь. Дата, отмеченная на нём и состояние трупов в гостиной, ясно давали понять, что прошло чуть больше года с момента, как её сбила машина.
«Здорово! Аж год провалялась в земле».
«Нет уж»,- решила она, - «мозгами я питаться точно не буду! Колбаса куда вкусней».
Она вернулась в комнату и заметила то, чего раньше не видела. Девушка сжимала в руках толстую зелёную тетрадь. Пальцы умершей в буквальном смысле мёртвой хваткой вцепились в неё, но после некоторых усилий, их удалось разжать.
Тетрадь оказалась дневником. Судя по первым страницам, девушка, писавшая его, была не очень глупой – рассказы о походах по магазинам, кино и встречах с друзьями перемешивались с попытками поразмышлять на вечные темы бытия.
Несколько последних записей до этого немного прояснили ситуацию. В самой ранней девушка упомянула об объявлении состояния войны давним стратегическим врагом. Но упомянула вскользь. Постепенно война упоминается всё чаще и чаще. Про неё, по всей видимости, кричали из каждой трубы. Потом запись о бомбёжке. Странной бомбёжки, целью которой были исключительно кладбища. Там было что-то про то, что работы у отца прибавиться. Затем запись о странном сильном дожде, вдруг начавшимся в середине декабря и прошедшем всю ночь. И последняя невнятная запись про применившееся врагом бактериологическом орудии – видимо, пересказ того, о чём говорили в новостях.
Она пошарила по карманам умерших в надежде найти хоть какое-нибудь устройство для выхода в интернет, но её постигла неудача.
«Жаль! А то можно было бы какой-нибудь нетривиальный твит придумать», - угрюмо подумалось ей.
«Вообще, любопытно. То есть получается, что враг изобрёл нечто, оживляющее трупы. Николай Фёдорович, ваша мечта сбылась! Только вот музеекратией и общим делом тут и не пахнет. Трупы по замыслу, верно, должны выполнить за врагов всю их грязную работу. Умно. Но, видимо, они сделали даже больше. чем хотели. Вместо бездушных тел у них получилось вернуть сознание в тела. Или я – исключение? Очень надеюсь, ибо в противном случае мне не следовало убивать того пацана. Третьего шанса у него уже, видимо, не будет. Дождь?! Нет, похоже на бред. Либо враги не такие тупые, как про них говорят».
Она подошла к радиоприёмнику и выключила приёмник из розетки. Мелодия смолкла. Посмотрев по сторонам единственным глазом, она нашла несколько подходящего размера батареек, вставила их приёмник, и он снова заиграл.
Она вышла из дома на улицу, прихватив его с собой, и двинулась к кладбищенским воротам. Выйдя за них, она пошла в произвольном направлении, надеясь встретить хоть кого-нибудь: живого или мёртвого. Идти вдоль кладбищенского забора пришлось довольно долго. За ним простиралось поле, на кромке которого виднелись высокоэтажки. Она пошла по направлению к ним. Вдруг в небе раздался какой-то шум, а радио почему-то заиграло сильней. Подувший непонятно откуда ветер заставил её упасть на колени, и она почему-то представила себе, что в небе над ней пролетает колесница Санта-Клауса, запряжённая его оленями. Однако посмотрев на небо, она увидела не колесницу, а вертолёт, опускающийся к ней, и человека с оружием, который висел на верёвочной лестнице, прикреплённой к вертолёту. Она увидела, что он направляет ружьё на неё, и захрипела в ответ. В ту же секунда раздался выстрел. Пуля прошила плечо, но было не больно. Она встала с колен и попыталась бежать, но вдруг почувствовала, что на неё будто вылили ушат воды.
«Бензин!» -успела подумать она, прежде, чем вспыхнуть ярким пламенем.
Человек в вертолёте, наблюдавшей за этой сценой, передал по рации:
«Ещё один уничтожен! Похоже. этот район практически полностью зачищен. Если нужно подкрепление в других местах, готовы вылетать!»
Хорошо!: 
Плохо!: 
Конкурс "Рассказ по картинке"
Рассказы
Сообщение от David Kristens
Ответить с цитированием
Социальные закладки