Последняя песня (Вампирус)
Но в мире есть иные области,
Луной мучительной томимы.
Для высшей силы, высшей доблести
Они навек недостижимы.
Там волны с блесками и всплесками
Непрекращаемого танца,
И там летит скачками резкими
Корабль Летучего Голландца…
Сидящий на носу парусника Вампирус снова запел. До этого их корабль преодолел очередную — которую уже по счёту? — полосу бешено вздымающихся волн и шквалистого ветра, где, стоило ему открыть рот, как ему тут же в рожу плескало солёной водой, а из-за качки пальцы не попадали по струнам. Впрочем, шторм ревел так, что и Вампирусу с его лужёной глоткой было бы не под силу его перекричать...
Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти…
Воздух действительно был наэлектризован, и лиловые огни то и дело расцветали на концах рей, вдоль измочаленных вант и на пучке острых щепок, что торчал в том месте, где когда-то была бизань-мачта. Ночью они были особенно ярки и порой срывались в небо ветвистыми разрядами, но и сейчас, в густом утреннем сумраке горели столь же тревожно...
Наш капитан, скользя над бездною,
За шляпу держится рукою,
Окровавленной, но железною,
В штурвал вцепляется — другою…
Селеста удивлённо опустила взгляд на свою руку и безуспешно попыталась разжать липкие от крови пальцы. Вампирус всё время сидел к ней спиной и не мог видеть, так как же он узнал, что уже много часов она не выпускала рукоятку штурвала из побелевшей от напряжения руки? И откуда только силы брались?
Как смерть, бледны её товарищи,
У всех одна и та же дума.
Так смотрят трупы на пожарище,
Невыразимо и угрюмо…
Вся команда была тут, в нескольких шагах позади Селесты. Ещё недавно они боролись с неистовой морской стихией, подбадриваемые командами своего юного главаря. Какими бы опытными морскими волками они ни были, ни один из них не сумел бы назвать другого капитана, который мог бы на равных бороться с разгневанным глубинным богом и раз за разом выходить живым из его коварных ловушек. Но теперь их работа была окончена, и они просто стояли на палубе плечом к плечу.
И если в час прозрачный, утренний
Пловцы в морях его встречали,
Их вечно мучил голос внутренний
Слепым предвестием печали…
Мгла от закрывших небо туч была столь непроглядной, что команда не заметила ни как окончился день, ни как прошла ночь и наступило утро. И лишь сейчас, вынырнув из стены шторма, они могли видеть над собой жемчужно-серый круг утреннего неба…
Ватаге буйной и воинственной
Так много сложено историй,
Но всех страшней и всех таинственней
Для смелых пенителей моря —
О том, что где-то есть окраина —
Туда, за тропик Козерога! —
Где музыканта с ликом Каина
Легла ужасная дорога.
Вампирус закончил петь, закинул гитару за спину и, тяжело опираясь на обломок бушприта, поднялся на ноги. Он медленно добрёл до корабельной команды и встал рядом с ними позади Селесты. Они все были тут, кроме Поко и Луни. Поко, так и не очнувшийся после проклятия рыболюда, лежал в капитанской каюте, а прыгун ухаживал за ним.
Ну и хорошо, ни к чему детям видеть то, что видели сейчас моряки. Гигантский, просто невозможных размеров водоворот закручивался бурным морским течением, образуя воронку, спускающуюся, вероятно к самым тёмным морским безднам, туда, где обитает глубинный бог. Стена чёрных клубящихся туч окружала водоворот, и ветер ревел в них столь яростно, что не было никакой надежды уйти от погибели. Течение уже начало разворачивать и наклонять корабль, так что, палуба накренилась и, взглянув через плечо, можно было увидеть ту пропасть, в которую им вот-вот предстоит кануть. Это определённо был конец, никакая сила не способна вытащить их из этой смертельной ловушки.
Селеста наконец-то совладала со своими непослушными пальцами и смогла оторвать их от штурвала. С кривой, чуть безумной улыбкой она повернулась к морякам.
— Парни! — сказала она, — Мы с вами сотню раз на этом корабле избегали верной смерти… И это только сегодня! У меня не было и не могло быть команды лучше, чем вы…
Вампирус почти не слушал её, да и не к нему — источнику всех их бед — Селеста сейчас обращалась. Он засунул руку глубоко в карман насквозь промокшего кожаного плаща и нащупал пузырёк с волшебным эликсиром. Да, сейчас он был лишён сил, однако если собрать жизненную энергию всех на корабле, включая Луни и Поко, он мог бы использовать это последнее средство и живым переместиться… куда? Где он сможет жить после того, как бросит своих товарищей? В чьи глаза сможет глядеть без сожалений? Нет, уж лучше так!
Селеста заметила движение Вампируса и прервала свою речь.
— Ты что затеял, бард?
— Вот, — он вынул флакон и, удерживая его двумя пальцами, показал ей, — Я могу попытаться использовать это зелье и вытащить нас отсюда. Вот только рискованно это…
— Насколько рискованно? — Селеста недоверчиво изогнула бровь.
— Все умрут, это наверняка, — Вампирус не стал кривить душой, — Но есть, возможно, крохотный шанс, что кто-нибудь да спасётся.
— Тогда какой в этом смысл? — презрительная усмешка растянула губы девушки, — Если нас всё равно ждёт погибель, то пусть это случится в море, на нашем корабле! Верно ребята?!
Вампирус оглянулся на моряков, увидел их затвердевшие, полные решимости лица, а затем бросил пузырёк обратно в карман. Что ж, последняя песня спета, а значит, пора покидать сцену. Не хотелось вот так заканчивать свою жизнь. Никак не хотелось, если уж начистоту. Однако ситуация сложилась такая, что спасти их сейчас может только чудо. Вот только, какими бы славными ребятами ни были эти моряки и их бойкий капитан, но вряд ли подобные им люди заслужили чудо. И уж точно, совершенно без всяких сомнений его не заслужил сам Вампирус…
(23 день месяца Чёрного Енота)
Социальные закладки