СИМВОЛ БЛАГОПОЛУЧИЯ
Они били его. Он лежал на холодном асфальте и плевался кровью, а они продолжали его бить. Ногами, сразу человек семь. Я, честно, даже и не знал, что мне делать. Их было слишком много на меня одного, пусть и вооружённого. Но и смотреть на это просто так я не мог.
Ребятам было лет по 17-20. Я даже не знаю, кого мне жалко больше: этого бедного таджика или ребят, поддавшихся плохому влиянию.
«Россия для русских!» - кричали они. В одном из ребят, – ему, кажется, было лет 18, – я разглядел слегка грузинские черты лица. Видимо, кто-то из родственников у него был родом из Грузии. Он, интересно, хоть знает об этом?
Я посмотрел на стену рядом. На ней было криво намалёвано: «14/88» и «Слава Руси». Между ними крупно красовалась фашистская свастика, нарисованная, между прочим, в другую сторону. Это они нарисовали? Да они хотя бы знают, за что борются?
Их ботинки были в крови. Я уже не мог спокойно стоять и смотреть на это, но что-то меня останавливало. Знаю, глупо, но не хотелось мне причинять боль этим лысым малолеткам. Их же мамы с папами дома ждут… Они же наше будущее… Хотя, с таким будущим – так лучше, чтобы его вообще не было, будущего этого. Я грустно улыбнулся от этой страшной, но чем-то забавной мысли.
«Не бейте», - прокряхтел таджик. Да сколько они собираются его мучить? Ко мне закралась мысль: если крикнуть «Милиция!» - может, они убегут? Нет, это глупо.
Я опять посмотрел на «символ благополучия» на стене. Это ж надо так испоганить смысл древнейшей символики, означавшей жизненное движение и благодать. Вдобавок ко всему, эти мальчики делают самую абсурдную вещь: «сражаются за Русь» и славят Гитлера. А за что ваши дедушки и прадеды воевали, ребят? И против кого?
--------------------------------------------
Авторская концовка (Hosse):
Мне стало совсем тошно. Я надеялся, что они успокоятся, но насилие продолжалось.
- Отстаньте от него, - крикнул я.
Они перестали пинать заграничного гостя и как один посмотрели на меня.
Девушка. Среди них была девушка. Я её сначала и не заметил. Красивая такая. Русые вьющиеся волосы, черты лица такие милые… В их возрасте я влюблялся в таких красавиц. Как же мне стало обидно…
- Дядь, иди лучше, куда шёл, - борзо сказал мне на вид самый молодой из них.
- Отстаньте от него, - повторил я. – Он ни в чём не провинился. Нападаете кучками, как стая шакалов.
- Он чёрный, - на тех же тонах ответил мне другой.
- А Гитлер – немец, - не отступался я. – Немцы под его командованием русских убивали. А вы его славите.
- На проблемы напрашиваешься, - сказал тот, что похож на грузина, со слегка вопросительной интонацией. Я заметил, как таджик стал неуклюже подниматься, но заострять внимание на этом не стал, дабы они не переключились на него.
- Да, проблемы будут, - сказал я. Слава Богу, я не хожу по такой темноте без травматического пистолета. Ох, как я не хотел его доставать и тыкать им в этот молодняк. Но… я достал его. Они растерялись и попятились назад.
- Дядь, мы ж пошутили, - испуганно пробубнил мелкий, машинально подняв руки в воздух. Руки поднял не только он. Похоже, я уже не первый их на прицеле держу. Проблемы с милицией, ребят?
Конечно, я бы не выстрелил. Даже если бы они напали. Я просто надеялся, что они убегут.
- У вас 30 секунд, - сказал я.
Так и получилось. Только пятки сверкали. Я убрал пистолет.
- Вам нужно к врачу, - сказал я таджику. – У Вас всё лицо разбито.
Да, зрелище было не очень приятным. Всё его лицо было просто окровавлено. Капля крови стекала изо рта. Он несколько секунд стоял и растеряно смотрел на меня. Затем он просто сказал: «Спасибо». Сказал – и убежал…
Я вновь посмотрел на стену. «14/88», два пустых слова и свастика – древний символ благополучия…
--------------------------------------------
концовка 1 (Валера)
Я поднял трофейный "шмайсер" дулом к верху... Длинная очередь гулко отдалась от безликих стен домов и унеслась вслед убегающим скинхедам. "Лучше так, чем в тело" - подумалось мне. Ни одно окно не открылось, но некоторые потухли. Я присел на скамеечку, закурил. Вновь стало скучно и пусто. "Спасибо, товарищь..." - ко мне подобрался таджик. Я дал ему закурить. Помолчали.
Таджику было под сорок и крови на нем было мало. "Может скорую?" - спросил я, чтобы не молчать. "Нэт. Я умею дэржать удар... Я был чемпионом по боксу. " - и затянувшись, добвил: "Они ударили сзади... Мылиции не боисся?"
За углом возле детсада была ночная пивная. " Дан Поздняк меня тренеровал! Вот был человек - кулаком арбуз протыкал!.. И тогда в Мюнхене я дошел до полуфинала - палец повредил... голова крепкая у немца была... так нэ повезло..." Народу было мало. Играла тихая музыка и я даже не сразу сообразил, что в дверях милиция...
"Всем руки на стол!!" - театрально вскричал молодой боец в бронежилете.
"Что ж," - подумал я. - "Пора..." - и не спеша достав заветную РПГ-43, выдернул чеку и поднял ее над головой.
"Считаю до трех... и чтоб здесь никого не было!" - через секунды в пивной остались двое.
"А дальше?" - спросил таджик.
"В сортире!" - ответил я и двинулся первым.
Сортир был темен и пуст. Я приложил руку к одной из плиток. Образовался "ход в никуда", как говаривал сержант Малышев.
"Пйдешь со мной?" - спросил я. "Куда?" - растерялся таджик.
"Июль 43-го... Битва за Кавказ..."
"Жарко небось там?"
"Да, жаркова-то... Сдюжишь?"
"Я умею держать удар!"
"Ну, пойдем..."
--------------------------------------------
концовка 2 (nick84)
Мои мысли грубо прервали:
«Что же вы стоите и просто смотрите? Отойдите!» - какая-то женщина оттолкнула меня и подбежала к ним.
«А ну, что вы делаете подонки? Как вам не стыдно? Я милицию вызвала!»
«Эй, мамаша спокойнее!» - Один из гопников схватил женщину, другие мерзко ржали.
«Ну что, мамаша, негров любишь?»
«Милиция, милиция!» – кричала она.
Вокруг собиралась толпа любопытных зевак. Я не был удивлен: общество крайне цинично сегодня, человек для него либо препятствие, либо способ для достижения цели. Кажется, никто особо не желал помочь ей, у всех в глазах горело лишь любопытство. Один из гопников держал женщину другие били ее то в живот, то по голове.
«Ершов, ты на месте, ты приехал на вызов? Что там происходит?»- заработала рация.
«Да, я на месте» – ответил я.
«Что там происходит?» - звучал голос из рации.
«Ничего, обычные беспорядки, сейчас разберусь».
Пора было приниматься за свои обязанности.
«А ну посторонитесь!» – я растолкал зрителей и достал удостоверение.
«Милиция, что здесь происходит?» - я понимал, что глупо было ждать, что это возымеет действие, поэтому я достал пистолет и несколько раз выстрелил в воздух.
«О, черт, мусор!»
«Все валим отсюда!»- гопники переполошились и побежали прочь.
Кто-то из толпы зрителей сбил ударом одного из убегающих гопников.
«Молодчина, герой!» - послышались одобряющие голоса.
Другие гопники спотыкаясь и расталкивая прохожих, устремились в двора. Зазвучали звуки сирены, милицейские машины окружили толпу зевак. Несколько машин направились вслед за убегающими гопниками.
Вскоре их поймали. Женщину и таджика положили в машину скорой помощи и увезли в больницу.
«Ничего, оклемается, таджики они все как тараканы: живучие» - сказал один из санитаров.
Журналисты брали интервью у героя, который рассказывал, как самоотверженно помогал людям в беде. Народ постепенно начал расходиться. Было холодно, хоть и на улице стоял май. Я получше укутался в куртку и закурил. Скоро праздник победы. Я снова подумал о Великой Отечественной Войне… Общество настолько расколото сегодня, неужели для его единения требуется либо общий враг, либо общее горе? Грустно… Хотя, какое мне до этого дело.
--------------------------------------------
концовка 3 (Equilibrium Keeper)
Я очнулся. Быть может, сторонние наблюдатели, чьи взоры вечно прикованы к каждому из нас, хладнокровно назвали бы это пробуждением, что ж - Им лучше знать...
Я горько усмехнулся. В последние годы эта фраза преследовала каждого из оставшихся... в живых. Впрочем, наверное, это тоже не совсем верный термин. Ведь Они не могут убивать. Они - свет, добро, истина и справедливость в последней инстанции. Они не убивают тех, кто отталкивает протянутую Ими руку дружбы. Некого убивать, ведь этих несчастных уже не существует. Они вообще не рождались на свет.
Я откинул одеяло, встал, нашарил под кроватью тапочки и прошел к окну.
Пустынные улочки города были залиты ясным солнечным светом. Мой район почти опустел. Пожилая дама в доме напротив, раз в неделю вывешивающая на балконе выстиранные простыни. Старик, живущий в конце улицы. И две девчонки-сестрички, которых я изредка видел на детской площадке возле дома. Вот, пожалуй и все. Соседние дома уже частично обрушились и на их месте упрямо искали дорогу к солнцу тощие стволики молодых берез.
Я уже давно не покидал своей квартиры - пейзажи мертвого города навевали уныние. Даже природа, которая с Их пришествием почти мгновенно отвоевала себе захваченные людьми территории не радовала глаз буйной зеленью и щебетом птиц.
Пол года назад ко мне заглянул странник - преклонных лет мужчина в дорогом, хоть уже и изрядно поношенном костюме с тонкой тростью в руках. Он поведал мне новости из других районов города. Где-то на севере уцелели воспитанники приюта, при одной из церквей. Правда, кроме двух монахинь, взрослых там не осталось, но дети уцелели все. Поведал мне он и об обстановке в мире. Самую малость, то что узнал сам со слов встреченных по дороге людей. Но и этого хватило, чтобы надолго впасть в депрессию, из которой я не смог выйти и по сей день.
Странно - я оказался первым, кто увидел Их. Первым, с кем они заговорили. Но при этом я не знал ровным счетом ничего о том, что происходило в мире за последние годы, а мир не знал обо мне... За что я ему бесконечно благодарен.
Все началось так банально и обыденно, что показалось бестолковым сном. В век, когда «голивуды» всех стран не перестают радовать зрителей красочным спецэффектами, никого не удивишь прорезавшей белой молнией небо вспышкой. Равно, как и плавным течением времени, в реку которого пролили изрядное количество нефти, отчего ее воды загустели и ползли мимо нехотя, заторможено. И вместе с временем увязла в них и свора подростков, избивавших свою жертву. Потом мир и вовсе застыл.
А я лишь безучастно взирал, как в лучах закружившего вокруг планеты солнца полыхают темным огнем Их размытые силуэты, спускающиеся по незримым лестницам с разверзшихся небес.
Один из них подошел ко мне, положил руку на револьвер с уже взведенным курком и тот исчез в тусклой вспышке золотистого света. Еще семеро возникли за спинами бритых подростков, коснулись их спин и те вздрогнули, а после бесследно растворились в воздухе.
Один из силуэтов склонился над таджиком, всмотрелся черным провалом лица в заплывшие глаза. Секунду поразмыслил, а после коснулся и его.
А потом они обступили меня и зашептали. Я не помню их слов и не ручаюсь, что понимал их. Но помню, что отвечал. Наш диалог длился долго. Наверное, целую вечность. Они спрашивали, а я отвечал, жаловался, просил и умолял, убеждал, угрожал, задавал вопросы и снова отвечал. А потом все вернулось в прежнее русло. Солнце зависло высоко в зените. Прохладный ветер дохнул в лицо. Послышался звон бьющейся посуды - это официантка в кафе неподалеку уронила поднос, видя, как у нее на глазах исчезла добрая половина посетителей и стоящий за стойкой бармен.
Так началось их правление. Земля вздрогнула под поступью представителей высшей расы, пришедшей, чтобы помочь своим младшим братьям. Провести к свету так, как умели лишь они. Сбылись страшные проклятья, осуществились чьи-то мечты. Царство истины спустилось на грешную землю. А грешники были выдворены за его границы, прямо в океан хаоса, бушующий за пределами вселенной.
Я почувствовал, что по щекам текут слезы. Я вспомнил девушку, что жила по соседству, которая всегда улыбалась мне при встрече. Вспомнил добродушную продавщицу в магазинчике напротив. Вспомнил рассеянного программиста, дважды заливавшего мои скромные апартаменты. Хоровод лиц и имен заполнил сознание. Я закричал. Попытался удержаться, оперевшись о подоконник, но ноги подогнулись и я рухнул на пол, отчаянно колотя по паркету сжавшимися кулаками...
В дверь постучали. Вежливо, но настойчиво.
Я утер слезы, несколько раз глубоко вздохнул, поднялся и, опираясь о мебель, открыл незваным гостям.
Их было двое. На сей раз они предстали предо мной не бесплотными тенями, а вполне похожими на людей фигурами - мужчиной и женщиной неопределенного возраста с белыми, как снег волосами и печальными улыбками на сомкнутых губах.
Ни дать не взять - мудрые советники непутевого правителя, чьи глупые выходки стали угрозой благополучию страны, пришедшие на рассвете с прочной шелковой лентой и маленьким флакончиком с неправдоподобно чистой жидкостью в руках.
Женщина протянула мне бледную руку, окутанную полупрозрачной желтой дымкой. Я обернулся, окинул взглядом свою комнату, потом остановил его на распахнутом окне, из которого было видно, как вышедшая в доме напротив на балкон женщина развешивает на бельевых веревках мокрые простыни. Грустно улыбнулся. Потом обернулся к терпеливо ждущим гостям и подарил им остатки увядающей улыбки.
Моя ладонь сжала тонкую руку женщины. Мир вокруг потонул в накрывшей его волне золотистого света...