- Лезь, - сказала Клементина, вглядываясь в темноту. - И не забудь, что ты мне обещал.
Ганс Гой, совсем молодой мальчишка, вздохнул и стал карабкаться по выступающим кирпичам. Дело было ему знакомым, не зря же он исправно посещал клуб скалолазов. Целью его было чуть приоткрытое окно на втором этаже.
Да, уважаемые господа, Ганс был форточником и весьма не плохим. И ему нравилось это дело, оно добавляло в его жидкую кровь настоящего адреналина, совсем не такого сорта, что давал вялотекущий роман с Клементиной. Ох, уж эта Клементина! Красива, умна, но холодна и прагматична, как банкир давший вам ссуду: пока платишь по счетам, он твой лучший друг, а стоит задолжать - последнюю рубашку снимет.
Мечтой же Ганса, как это не удивительно, было накопление денег на ателье модной одежды. У него был дар рисовать такие фасоны, от которых старые пердуны впадали в умиление, а дамы - в экстаз. Виной тому был его отец, которого он не видел и имени которого не знал, но, по словам матери, был весь в него - и склонностью к авантюрам, и талантом модельера.
Открытое окно легко поддалось и Ганс вступил в будуар. Надо сказать, дом был довольно старым и принадлежал зажиточной семье. Такие дома еще встречаются в наше время проявляя свое аристократическое прошлое то римским портиком и парой дорических колонн, то какой-то фигурой в нище, а то и не заштукатуренными кусками мрамора. По наблюдениям Клементины на ночь в доме оставались дворецкий где-то на первом этаже и старый хозяин на втором. Вся остальная семья на уикенд выехала куда-то на природу.
Ганс надел перчатки, обшарил тумбочки и комодики, но ничего ценного не нашел. В коридоре было темно, пол не скрипел. Это был настоящий не скрипучий дубовый пол. Маленький мощный фонарик прощупал анфиладу комнат второго этажа. Их было пять, не считая той, откуда он вышел и Ганс начал с ближней. Это была забитая книгами библиотека. Книги лежали даже на полу и в старом, продавленном кресле. Книги вора не заинтересовали.
Рядом был кабинет. В кабинете были запертые шкафы и никаких признаков сигнализации. Содержимое первого же шкафа ввергло Ганса в ступор: папки с литографиями средневековых сеньор и сеньоров, а на них одежда, о д е ж д а, О Д Е Ж Д А !!! Сотни великолепных нарядов, которые для будущего модельера как хлеб, как воздух!
В других шкафах были предметы обихода, натюрморты, интерьеры и образцы ткани. Ганс прикинул, во что все это можно завернуть и отправился дальше.
Дальше мирно посапывали. Дверь не была затворена и на столе у стены, на самом видном месте красовалось то, ради чего Ганс сюда шел: бриллиантовое ожерелье на груди прекрасной мраморной женщины. Женщина была безумно красива... нет, не так! она была притягательна и сладострастна до безумия! до желания встать перед ней на колени и молить, и молить о минутах снисхождения до тебя, обыкновенного и нищего во всем...
Ганс Гой взял себя в руки, подошел и снял ожерелье. Тут же зажегся свет и глазам вора предстала величественная кровать, на котором лежал пожилой человек с ножом в груди. Что-то стукнуло вора по голове и пришел в себя он уже в прихожей, в окружении двоих полицейских. Он лежал на небольшом диванчике, голова его была забинтована, на руках были наручники, а карманы вывернуты. Довольно мерзкий, уверенный в себе голос вещал:
- Повторяю, пятый километр Массонского шоссе, сразу за старой аллеей, вилла Ульриха Голубоглазого. Опять не поняли?
Прибыл местный сержант полиции и начался допрос.
- Итак, Ганс Гой, фамилия по матери, отца не помнит и не знает... Занятия: учебу бросил, свободный художник, по совместительству вор-домушник, а теперь и убийца, не так ли?
- Вранье. Вор на дело не берет даже бритвы. На кой черт мне старый хрыч сдался?
- Старый хрыч, как ты изволил выразиться, не спал, тебя застукал и ты его убил, как свинью, чтобы не поднял шума.
- Я бы сто раз убежал от него, если б он только встал. Но с ножом в сердце не очень-то погуляешь, а? Он был дохлее, чем бабочка на булавке, когда кто-то зажег свет и я его увидел. Вот тут этот второй и треснул меня по голове.
- Ты просто хотел дать деру, поскользнулся и упал. Да, парень, все так и было. А теперь поехали в участок.
Дворецкий, Джад Руз, пожилой, но еще крепкий мужчина из бывших вояк, мало что мог добавить к версии преступления. По его словам, около 11 вечера он пожелал старому господину спокойной ночи, проверил двери и лег спать. Убийство произвело на него сильное впечатление, он был бледен, но держался. Что касается остальной семьи, то адреса куда они поехали он не знал, связи с тем местом не было, а приехать они должны были часам к восьми утра в понедельник, - детям нужно было идти в школу.
Самым интересным вопросом было: как был обнаружен труп.
- Меня разбудил шум на верху. - говорил Руз. - Я взял качергу и бегом поднялся на верх. В комнате хозяина горел свет, а на полу лежал вот этот молодой господин. На голове его была кровь. Не много, но была. Хозяин лежал под одеялом на кровати, как буд-то спал. Но в груди его торчал нож. Такого ножа у нас нет. Я хорошо его разглядел. Я бывший военный и разбираюсь в ножах. Это русский нож - финка. У них всегда наборная рукоятка и нет упора.
ТачЪ МахауЪ ОнлайнЪ