Тема: ФЛГ Преданья старины глубокой

Преданья старины глубокой

Не то, чтобы старый Федорка Большов, хозяин таверны, не видал такого столпотворения, нет, бывало дело и похуже, но чем-то сегодняшняя надирающаяся и уже местами в стельку пьяная толпа отличалась от обычной и дело не в празднике, который наступал с рассветом, а в неком тревожащем всех вопросе повисшем, как дамоклов меч, над грязными столами и делавшим грубые голоса тише, а пьяные морды целее.
Вопрос был прост, как дерево упавшее и перегородившее наезженный веками тракт: объехать или отрубить?
- А я говорю, уходить надо! Всем и сразу за реку. А еще лучше лесом до Дурьмовича. У него стены на пять аршин выше нашего! И народ свой, воевода опять же. Выстоим, придем, срубим хаты по-новой...
- А добро, а амбары?! А двадцать подвод добра? А галеры на пристани? Псам под хвост отдать?
- Ти! На галеры всем! А кто мал - тех на лодки, привяжем и айда до Воряжина. А там и до столицы... рукой подать, а?
Времена были темные, некультурные. Слухами полнилась жизнь. То ждали пришествия конца света, то мора великого, то прибегал кто-то и будил мысли такими разговорами, что бород больше носить нельзя, это грех, а баб нужно пороть розгами в ночь с четверга на пятницу до первых петухов и буд-то бы от этого всем великая польза и просветление в жизни произойдет.
Ныне же не беспартошный какой, а сама молва принесла весть: идут с далеких гор торки. Племя такое. Не то звери, не то люди. И едят мясо человеческое, как хлеб, и пьют кровь невинную, как вино. И спасу от них нет, и никто супротив них не выстоит, потому как много их, не счесть счетом и оком не окинуть. Вот такие нынешние времена. Некудышные.
- Я пойду к Найдодыру на гулячий двор! Найда, он крут! Он братву собирает. Не в лоб, так с тылова будем бить.
- Много ты набьешь, лаптями запинаешь! У торков, бают, зубы как кинжалы! Когти, как ножи! Порвут вас, как Тузик грелку.
- Ни чо! У Найды оружия много. Он Вертлюгу ( речка ) перегородил, а там после позапрошлогоднего побоища оружия, кольчуг, железных шапок - на сорок сороков войска! Оденемся, как люди пойдем.
- А куда я свою бабу дену? А дюжину детей? Нет, ребятушки... В леса я подамся. На Оспиной горе пещеры глубокие, до самого центра Земли идут. Може не так далеко, но там схоронюся.
Раздались крики на улице, послышался топот копыт. Прискакал царский посыльный. Зная, где по вечерам основное население пребывает, сразу направился в Бойцового петуха, такое было название у заведения.
Голоса притихли. Пьяные и нарочито пьяные морды обратились ко входу, где сейчас стоял молодой Дрынка Названов, сжимая в кулаке царскую грамоту.
- Эй, пьяные хари! Чтоб тихо было. Читать буду.
- Царский указ! - слышно было, как у кого-то течет из портов.
- Мы, повелители сего и того, что подале, а еще островов, которые под ворогом ныне... ну, тут много и это вы все знаете.... Вот!
- Надлежит всем, кто оружие держать может, не мешкая явиться в столицу Нашу, Мороскву, чтобы с дружиной царской отразить нашествие врагов Наших и на веки веков... стало быть, всем понятно?
Нестройное "ага" в перемешку с "угу" было ему ответом.
- Ну, то-то! И чтоб затылков не чесали, а брали жен и детьев и бегом! Торки уже под Охламонской заставой видены. А мне еще пять сел обежать!
Для убедительности дав в морду подвернувшемуся мужику, Дрынка вышел из избы, вскочил на коня и ускакал в сторону Воеводиного погоста.
- Ну, что, мужи? Вот и наша звезда загорелась, - сказал битый и тертый, уже в годах, но еще крепкий мужик Додон Марьин. - Постоим за отчизну. А на миру и смерть красна.