Тропа была прямая, не петляла.
Вольга быстро шагал по обочине, даром что был налегке; к сожалению, особенно легко было в животе, и эта "ноша" легчала через каждую сотню шагов. Несколько земляничин, сорванных на поляне, мало поправили дело.
От голода Вольга пробовал отвлечь себя мыслями, которые как раз были тяжелы.
"Морок. Судя по всему, кто-то навёл на деревню один большой морок", -- размышлял он. Это было ясно; только вот кто навёл морок такой силы и зачем?
-- Чтоб жизнь мёдом не казалось, -- ответил сам же себе Вольга и дал пинка валявшемуся на дороге камушку.
К разорённой и сожженной деревне он спустился-- пришлось. Она стояла пустой: местные разбежались, дружинники, которые учинили этот кошмар-- тоже. Возможно, разбили лагерь где-то неподалёку. Их Вольга искать не стал: решил, что приоритетнее найти и расспросить торка, покинувшего своих сородичей. С чего, интересно? "Может, побочное действие морока, который наслали на деревню?" -- думал змеёныш, шагая по дороге-- уже босиком; сапоги были сняты и привязаны к поясу.
Он прошёлся по улицам деревни, обходя валявшиеся то тут, то там трупы. Все они принадлежали поселянам; видимо, своих дружинники уже отволокли, чтобы сжечь на погребальном костре. "Интересно, что они испытали, когда морок рассеялся и стало понятно, что всё это время они убивали невинных людей? -- думал Вольга, перешагивая через тело ещё безусого паренька, глаза которого уже выклевали вороны. -- С другой стороны-- в первый раз им, что ли?". Он криво усмехнулся: зрелище вырезанной деревни тяготело его больше, нежели он желал себе признаваться.
На плечо мёртвого мальчишки вспорхнул ворон и примерился острым изогнутым клювом.
-- Эй, птица, хватит уже, -- велел ей Вольга. -- И так уже нажралась по самое не балуйся.
Ворон скосил на волхва блестящий чёрный глаз.
-- Дело есть, -- Вольга протянул руку. Ворон вспорхнул на сжатый кулак, продолжая глядеть в глаза. Птица была сыта и настроена благодушно, что волхву было на руку: сил у него было не так много, чтобы заставить ворона что-то сделать. Он осторожно коснулся разума падальщика, ища нужное. Ага... Вот оно: деревня близ тракта, крытая соломой крыша заезжего дома, где остановились те, кто сопровождал Вольгу. Ворон когда-то пролетал над ним, и это воспоминание крепко засело в его маленькой и не очень-то разумной голове.
-- Лети туда, -- произнёс Вольга. Произнёс не вслух, а сердцем, отчего Зверь внутри беспокойно зашевелился. -- Передай: Не успел. Битва. Морок: кто напустил, пока не знаю. Выясняю. Найти и расспросить дружинников. Я пойду дальше. Время не терпит.
И, уже вслух:
-- Лети.
Ворон плеснул крыльями и поднялся в воздух. Некоторое время Вольга следил за птицей, после чего правился в путь.
В погоню за сбежавшим торком.
Даже будь он не так измучен после драки с собственным духом, он бы десять раз подумал, прежде чем бросить вызов торкской стае. Они же почти духи, и мизинцем левой ноги делают такие трюки, для которых волхву-человеку (даже на половину змею) приходится сотрясать небо и землю. Вот если бы у него была своя стая-- хорошо вооружённая дружина в заклятых кольчугах... Одним словом, возможно поговорить с торкской девицей менее вежливо у Вольги не было, как ни крути. А вот с торком-одиночкой, лишённым поддержки сородичей, может, и выйдет.
Что они делали рядом с деревней? И не они ли-- этот ответ просто напрашивался-- напустили морок? Хоть и непохожа была та девица на волхва, ой, не похожа... Впрочем, она торк. Кто их, торков, знает? "Но ведь именно она послала меня за ним, за ушедшим торком. Уловка? Обман?" -- Вольга не любил, когда его обманывали. Он предпочитал обманывать сам.
Первым делом, как торчиха ушла, Вольга аккуратно собрал следы её Сущности*, оставшиеся на траве и мхе. Побочный эффект высокой духовной силы: выследить тебя куда легче, если, конечно, ты не постарался замаскироваться.
А маскироваться они, на счастье Вольги, и не думали. Достаточно было втянуть в себя крупицы их Сущности, как запах цветка, чтобы увидеть внутренним взором всех троих.
Первой была та самая торчиха, с которой Вольга имел честь говорить. Её он видел наиболее отчётливо, но она была ему не нужна. А дальше его ждал сюрприз, и не сказать, что приятный.
"Убежавших" торков было два. Их Сущность отличалась от сущности торчихи, но ненамного-- так для чуткого звериного носа запах одного ромашки отличается от другой, растущей рядом. Вольга досадливо цыкнул: задача усложнялась. За каким из двух отправиться в погоню? Один был чуть ближе, и волхв сделал выбор в его пользу**. О том, чтобы превратиться в волка, Вольга мог не мечтать: в этот раз Зверь пожрёт его разум прежде, чем он вздохнуть успеет. Так что не четыре лапы будут ему подспорьем, а человечьи ноги, которых только две...