Тема: FLG3 - Игра продолжилась.

Детство Киввы проходило так же, как и у других детей пустыни. Так, да не так. Старшая из четырех детей скромного торговца, она была, в каком-то смысле, занозой в пятке у папы. Конечно, он любил ее не меньше, чем угрюмого Ругси, меланхоличного Вапо и малютку Никусю, но беспокоился он за нее втрое больше, чем за остальных. Приключения пустынные дети любили, так как делать все равно нечего, а от скуки недолго и самому в песок превратиться, но Кивва осмеливалась делать такое, от чего даже самые храбрые мальчишки мочились в штанишки… Ребятня бегала к горам посмотреть на пещеры, но Кивва забиралась на вершину. Дети бегали кидаться камнями в песчаных дракончиков, а Кивва отрубала голову вожаку стаи. Мальчишки заводили отцовский ховеркрафт и облетали вокруг деревни… Кивва ездила в Бальзай-Тар.
Так или иначе, но эта ее бесшабашность не пошла ей на руку. Ее боялись и уважали, но никто, кроме родителей, не любил. С ней боялись дружить, так как не знали, куда ее приведет храбрость в этот раз. К тому же, у нее были длинные прямые ярко-рыжие волосы, а рыжих здесь не любили - слишком их было мало среди чернявых да кучерявых. У ее брата Ругси тоже не было друзей, но по другой причине – просто он был порядочной сволочью, но, при этом, обстоятельным и исполнительным, что и сделало его прямым папиным наследником – торговля дело такое, тут важно уметь просчитывать на много ходов вперед и серьезно обдумывать каждый шаг. Кивве это не было свойственно. Она всегда ходила ва-банк.
Младший брат Вапо… Он, конечно, славный малый, но уж больно безразлично он смотрит на мир. Зато любит книжки. Уж за кого, а за Вапо он всегда был спокоен. Пока Кивва дразнила пещерных гидр в пещере, а Ругси старательно подсчитывал доходы и расходы семьи (при всем своем торговом чутье и умении торговаться, Вейма не был силен в математике – путал пятьдесят и шестьдесят, а делить так вовсе не умел), Вапо сидел на крыльце в спокойные дни или в комнате – в дни песчаных бурь и читал, читал, читал… Вейма подумывал его отправить в Ализариум на обучение, пока могущественный город не превратился в руины. Впрочем, ходили слухи, что знаменитый Бел-Адад по-прежнему жив и ему в его пятьдесят с хвостиком не помешал бы толковый ученик… На все, кроме точных наук, Вапо смотрел с абсолютным безразличием. Его голос был похож на голос Пелегрины.
Пелегрина…
Кивва расстроено вздохнула. Да, хоть гостья и говорила так же, как Вапо, но Вапо действительно плевать на все. А девушке этой – не плевать… По внешнему виду, по мимике, жестам, глазам можно очень многое сказать о человеке, и о том, что он думает, кем он является, кем он был и что с ним станет. Голос может лгать. Глаза – никогда.
А таких глаз, как у странницы, Кивва никогда не видела. Ну, говорила она, как Вапо, ну и что? По лицу все видно. По глазам все видно. И ей… Ей было интересно с Киввой. И не страшно. И имя она приняла от Киввы с радостью.
А сегодня отец ее забрал…
Конечно, это было важно. Все-таки имя старика Абду ей о чем-то говорит. Может, он сможет помочь ей, сказать, кто она на самом деле… А вдруг сама вспомнит? Но все равно обидно. Только у нее появилась подруга, может быть, первая в жизни, и вдруг ее забирают. Непорядок.
Кивва задумалась. Мама сейчас – в саду, Вапо, небось, учебник читает, Ругси с утра еще хотел к старейшине пойти для улаживания каких-нибудь бюрократических дел… Кивва подошла к кроватке своей сестренки.
- Будешь за старшую, Никуся. Поняла?
- Киа! – взмахнула ручкой сестра. Кивва чмокнула ее в лоб и вышла из гхолати. До Бальзай-Тара пешком идти долго и опасно. Вьючного драка отец взял с собой.
А вот ховеркрафт…


Свой день рождения Бел-Адад праздновал в довольно маленькой, но теплой компании: Искандер, полковник в отставке с колоссальным опытом сражений и, по совместительству, администратор больницы, Бероус, анестезиолог лет двадцати пяти, в очках с толстенными стеклами и Кулема, медсестра. Неделя выдалась настолько тяжелой, что у всех глаза слипались, и давно бы они рухнули спать (а может, даже и замертво) в условиях, когда двухчасовой сон на рассвете рассматривается, как невероятное благо, если бы не энергетические таблетки доктора. Вроде они были безвредные, а может, и нет, но, так или иначе, эта четверка – маленький, но стойкий отряд Армии Жизни – рисковала своим здоровьем ради жизней других.
- Сто семнадцать больных за неделю. Из них двадцать операций. Каково, а? – взмахнул руками Бероус. – Такого еще не было в нашей практике, правда, доктор?
- Помнится, во время эпидемии колокольчиковой чумы в Холодаге мы даже счет им перестали вести, - устало произнес Бел-Адад и отхлебнул настойки из своей фляжки. – Впрочем, что чума? Тяжелая болезнь, но излечимая. А вот эта Сонная Эпидемия меня беспокоит ужасно… Обычных-то больных я лечить могу, и умею. И лечу…
- Не без на… - попробовал перебить Искандер.
- Да что там «не без»? Очень даже с вашей помощью. Если бы не вы, товарищи, я бы не сделал ничего. – Бел-Адад отхлебнул еще.
- В общем, как бы там оно не было… - Искандер встал. – Друзья, я предлагаю поднять бокалы…
- Уже пустые…
- Неважно, - усмехнулся Искандер и достал из-под стола какую-то бутылку.
- Мизах вас нараб! – глаза у Бероуса стали что твои монеты. – Это же Ализариумское темное! Такого, говорили, и в лучшие времена почти не осталось!
Бел-Адад был очень сильно удивлен:
- Право же, Искандер, я отнюдь не заслуживаю такого…
- Отчего же, доктор, уж вы-то… Столько жизней спасли, стольким подарили надежду… К тому же, когда еще-то? Не факт, что шанс представится. И так первая передышка, считай, за месяц. – Искандер откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. – Коллеги, я хочу поднять свой бокал за уважаемого всеми нами…
- И всем миром! – добавила Кулема.
- … доктора медицинских наук, обладателя бесчисленного множества наград и премий, в том числе государственных, и просто нашего хорошего друга Бел-Адада! В этот день ему исполняется ровно пятьдесят пять лет. Мы хотим пожелать ему простого человеческого счастья и долгих лет жизни. Верно, ребята?
- Ура! – закричали хором Бероус и Кулема.
- Спасибо… - Бел-Адад прослезился. – Что бы я без вас делал. Ну, вздрогнем!
Раздался звон бокалов.
- Доктор, мне сообщили неплохие новости. Завтра в Фейхатх приедет доктор Мелвинс со своим ассистентом.
- Отличные новости! Знаю я этого Мелвинса… - Бел-Адад улыбнулся и, поставив свой бокал на стол, положил себе в тарелку еще салата. – Помню, он так расстроился, когда я ему на экзамене на анатомии влепил пятерку…
- Это как это? – нахмурилась Кулема.
- Да он так хорошо занятия посещал, и на семинарах выступал, что я его по билету почти не спрашивал. Я же знаю, что он учил. А он хотел блеснуть знаниями… Ну ладно! – Бел-Адад хлопнул в ладоши. – Завтра я передам документы и инструкции Мелвинсу, а потом, надеюсь, погода устаканится и мы с Вами, Искандер, сможем отправиться в путь.
- Вы уезжаете? Куда? – ошарашено спросил Бероус.
- И без нас? – расстроено добавила Кулема.
- К сожалению, есть вещи, с которыми приходится считаться, так или иначе. И приходится делать выбор… В общем, мне необходимо найти одного человека. Который обладает знаниями, важными для…
- Для Вас? Или для науки? – спросил Бероус.
- Для меня, для науки… Для безопасности этого чертового мира, вообще-то, - бросил доктор и откинулся на спинку стула. – Короче, хватит разговоров. Искандер, Вы обещали меня подбросить, так что… Как поживает Ваш ховеркрафт?
- В полной готовности и с полным баком.
- Отлично. После встречи Мелвинса мы отправимся в Андорагу. Бероус и Кулема… Вы прекрасно справляетесь со своей работой, так что будете ассистировать новому хирургу. Как только смогу, я вернусь. А сейчас я предлагаю всем пойти спать. Мы не отдыхали уже черт знает сколько, а поток пациентов вроде бы уменьшился… Так что спокойной ночи, ребята.


В Зеньене, ближайшем к Фейхатху городе, в гостинице, в лучшей комнате на последнем этаже высокий, бритый наголо человек стоял перед зеркалом. В принципе, внешнее сходство было достигнуто… В конце концов, не так уж это и тяжело – изготовить маску из кожи с лица человека, если умеешь правильно обрабатывать. Вот голос – это, конечно, проблема… Для этого и кровь нужна, и редкие компоненты, и, что важно – слышать голос человека, пока он еще жив. Слышать-то он слышал, да вот мерзавец этот исхитрился простыть в дороге и голос у него, соответственно, сел. Ну ладно… Охрип в пути, с кем не бывает. Подходящий парик у него найдется – такие прически, как у покойного, вошли в моду уже давно. Так, полдела сделано… Теперь нужно разобраться с одеждой и документами. Настойка для изменения голоса подействует только к утру… Лишь бы его попутчик не забеспокоился и не поднялся в комнату! Или эта идиотка горничная…
Да, и с трупом что-то надо делать…
Как всегда, впрочем.
Так, одежда как раз впору. Хорошо, что покойный оказался такого же роста и телосложения – это самая большая проблема. Изменение роста и веса крайне трудоемко… Впрочем, возможно.
«Для Нас нет ничего невозможного,» - подумал лысый.
Итак, парик, маска, одежда… Да, теперь он ничем не отличался от этого… как его… за исключением того, что тот – уже мертв. А он – жив.
Итак, избавиться от трупа, подождать голос, что еще… Ах да, документы.
Лысый, поправив парик, достал из сумки документы. Так, ага… Теперь его зовут Альтур Мелвинс, двадцати восьми лет, гражданство – Ализариум («Ничего себе!»), хирург. Путешествует с ассистентом по имени Флой («Так вот как зовут этого полудурка…»), направляется в город Фейхатх в помощь к Бел-Ададу, на данный момент единственному квалифицированному врачу региона.
Бел-Адад.
Отлично. Уж теперь задание будет выполнено. И теперь Пророчество будет исполнено до конца.
… Через полчаса раздался стук в дверь.
- Да-да? – откликнулся лысый и тут же осекся – непростительная ошибка! Впрочем, как ни странно, откликнулся он голосом покойного – значит, зелье подействовало быстрее, чем нужно. Хм. Странно.
- Доктор, к вам посетители! – сказали из-за двери.
- Уже иду, уже иду, - засуетился поддельный доктор Мелвинс в то время, как настоящий доктор медленно растворялся в ванне с кислотой.