Я отдышался в своем проулке и внимательно оглядел кладку. Грубая и крепкая стена была сложена, что называется, на века. Вывеска эта деревянная. Узкие улочки. Вонючая толпа. Это явно не самый развитый мир, из тех, в которых я побывал. Впрочем, уровень здешней цивилизации не так уж и низок, приходилось бывать в местах куда более примитивных.
Перво-наперво надо узнать, на каком языке говорят местные жители. Если не встречу в ближайшее время своего двойника, то придётся учить язык более тривиальным способом. Не впервой, к тому же в этом смысле природа меня одарила щедро – я легко усваиваю языки, а уж теперь, когда знаю их столько, выучить новый на элементарном уровне не сложно. Во всяком случае, попросить еду, кров и несложную работу можно и знаками.
Рядом с моим сапогом прошмыгнула крупная и очень наглая крыса. Пора уходить отсюда. Однако то ли я свернул не в ту сторону, то ли поздний час способствовал возвращению домой, но людей я практически не видел. Улочки стали узкими и кривыми, и всё чаще встречались настороженные коты и всклоченные дворняги. Нарваться на стаю собак не хотелось бы. Насколько опасны могут быть эти твари, я хорошо знаю по собственному опыту.
Внезапно я услышал слаженный звук нескольких пар человеческих ног. На марш стражи это похоже не было, но я всё же решил пойти навстречу. Близилась ночь, а я ещё не нашёл приюта. Делить какой-нибудь укромный уголок с местными бродягами может оказаться не менее опасно. Чем встреча со сворой бродячих собак.
Свернув за угол, я столкнулся нос к носу с носильщиками. Двое крепких парней в добротной, но скромной одежде держали крытые носилки, наподобие тех, в которых перемещались в средневековье знатные дамы по европейским городам. Вот только, что могла делать знатная дама в столь сомнительном квартале, да ещё и без охраны?
- С дороги! – рявкнул парень, на которого я наскочил.
Этот язык я худо-бедно понимал, извинившись, я уступил носилкам дорогу, но к моему удивлению молодой мужской голос приказал остановить носилки, а затем обратился ко мне.
- Вы ведь путешественник? Я слышу непривычный акцент.
- Вы правы, я путешественник, - поскольку занавеска на окошке не отдёрнулась, я не знал, как обращаться к незнакомцу. В некоторых мирах обращаться к знатным и богатым следовало по-разному, и путаница в этом вопросе могла обойтись весьма дорого.
- Издалека, господин путешественник? – Я сделал вывод, что человек в носилках весьма образован и, скорее всего, знатен. Очень уж вежливо он говорил. Однако тот факт, что он до сих пор не представился, ставил эту версию под сомнение и несколько настораживал.
- Весьма, господин.
- Если вы ещё не нашли приют, я приглашаю вас присоединиться ко мне. Мне интересны дальние страны, за ужином я бы с удовольствием послушал ваши рассказы.
Я принял приглашение незнакомца, поскольку во многих странах со слабо развитым транспортом для дальних путешествий было принято предлагать ночлег взамен рассказов о путешествиях. Поэтому я послушно пошёл вслед за носилками.
Так мы и вышли на широкую улицу, где стоял дорогой экипаж с гербом на дверцах. Приглядевшись, я заметил такой же герб и на дверцах носилок, просто в узком и тёмном проулке разглядеть его было не просто. Увидев кучера, я понял, что одежда носильщиков – это форма. Что ж. теперь понятно, почему таинственный незнакомец не представился. Цвета формы людей и герб сделали это за него. Другой вопрос, что мне они не говорили ничего.
Носильщики поставили свою ношу, потом тот, что нёс передние лаги открыл дверцу и подал руку хозяину. Странно, я был уверен, что говорил молодой мужчина. Зачем же такие церемонии? Возможно, он болен или ранен?
Первое, что заметил, когда незнакомец вышел из носилок – чёрную повязку на глазах. Теперь понятно, почему в столь цветущем возрасте он вынужден передвигаться таким способом, а не на своих двоих. Мужчина был строен и подтянут, среднего роста и одет строго, но со вкусом. Простой тёмный камзол без вышивки и украшений, шарф без кружев, но безупречно белый, узкие брюки и туфли с пряжкой на небольшом каблуке. В руке мужчина сжимал трость тёмного дерева с круглым серебряным набалдашником. Слуга за руку провёл господина к карете и помог подняться. Двигался мужчина хоть и слегка неуверенно, но вполне бодро. Устроившись внутри, он пригласил меня в экипаж. Поблагодарив, я занял место напротив него. Господин ткнул тростью в потолок, и карета мягко тронулась. Обитые железом колеса застучали по брусчатке.
- По тому, как вы обращаетесь ко мне, я делаю вывод, что мои герб и цвета вам не известны.
- Простите, господин.
- Не стоит, господин путешественник. Это мой просчёт. – В карете было темно, но судя по голосу, мужчина улыбнулся. – Я виконт Эйр Лестер.
- Зовите меня Шлинком, милорд.
Милорд Эйр оказался приятным собеседником, не напыщенным и деликатным, а его весьма развитое чувство собственного достоинства нисколько не давило на меня. За необременительной и приятной беседой мы достигли городского дома виконта. Нас встретил представительный дворецкий с мальчиком лет двенадцати, который тут же взял виконта за руку. Поводырь.
Однако. Если милорду требуется поводырь в собственном доме, значит, что лишился зрения он совсем недавно. Во всяком случае, следом недавнего ремонта я не видел, а герб над парадным входом ясно указывал, что дом принадлежит семье виконта, а не был недавно приобретён.
Дворецкий велел прислуге принять мои вещи и проводил в комнату для не слишком знатных гостей, посоветовал мне отдохнуть и сообщил, что ужин подадут через полчаса. Вскоре после этого пришла немолодая женщина с кувшином теплой воды для умывания и чистой сорочкой. Переодеваться к ужину мне не велели, хотя я был готов к этому. С другой стороны, хозяин дома слеп, а я не тяну на знатного господина.
Социальные закладки