Тема: Фестиваль масок 4.Рассказы.

Автор: Kolhe
Человек шагал к макушке холма, дабы спрятаться от дождя под непроницаемой коренастой сосной, и глядел в южную сторону. Безжизненные всполохи пламенели там почти непрерывно, и на их фоне, вращаясь, медленно двигалась исполинская черная тень. Интенсивный ветер доносил разгневанные раскаты грома и время от время от времени – чудовищный рев. Дракон, давным-давно изгнанный Герадоном из границ этих земель, рвался в «дневной мир», шарил длинной шеей, нащупывая путь к Рудным горам: сломать заповедные крепи, выпустить из векового заточения хозяев смерти и холода, темных душ...

Человек пристально следил за всесветной битвой, проистекавшей на расстоянии уймищи нив. Он не дозволял себе даже мыслить о том, что выйдет, если Дракон один раз за всю вечность надумает свернуть с проторенной дороги и устремиться прямо к его убежищу. Изорванные мысли привлекают горесть, и Человек истово изгонял их долой. Он не уходил с холма, пока гроза не докатилась до гор и не вонзилась в них, увязнув, как всегда прежде и случалось.

Где-то там дробились от ужасающих ударов гранитные скалы, и вниз обрушивались потоки шибанного камня, блиставшие в отблесках молний, словно самоцветные россыпи. Особенно могучие вспышки порой озаряли нагораживающиеся облачные яры, и в них на мгновение являлись взору то встопорщенные крылатые кони, то летучий корабль об алых парусах, то жестокосердно занесенная огненная секира...

Человек внезапно вообразил себе: такая же вот туча... нет, куда там такая же! эта не справилась бы!.. – гигантская, небывалая со времен Великого Зла гроза накрывает, как горстью, одетые снегами хребты Адреловых гор... и жуткие рогатые молнии бьют с высоты по верхушкам... Бьют снова и снова, раскалывая ледники, оплавляя грязные утесы, выкручивая навыворот сожранное подземными ходами нутро... Человек не раз и не два молился об этом, пока был рабом в этих горах. И если бы в те моменты его услыхал какой-нибудь Бог и уговорился сокрушить Адреловые горы в пепел и пыль, но и самому Человеку предрек смерть под страшным обвалом, – он бы с отрадой согласился.

Согласился бы умереть рабом. И, пропадая под глыбами, с упоением принял бы последние муки. Если б только ему было дано почувствовать в последние мгновения жизни, как до основания дрожат эти проклятые горы. Как они рушатся, оплывают в потоках небесного пламени. Проваливаются неизвестно куда. Навсегда сползают с тела земли, которую оскверняли так долго…

Человек кричал, носился по утесу рискуя ухнуться вниз, но продолжал упрямо беседовать с грозой, будто с новой подругой, будто впервые встретился с ней.