Реальность
День был морозный, но по всему чувствовалось, скоро отпустит. Сыпал мелкий-мелкий снежок, "изморось" как у нас говорят. Я прогуливался по улицам между соседних участков для успокоения нервов и поднятия настроения. Да и, собственно, от суеты я от такой давно отвык - сразу столько народа, нового, незнакомого, всем все объясни, покажи, всех уложи, каждому дай...
Ну, хорошо, Олежик удил рыбу прямо из стены... о чем это говорит? Желание спрятаться и вернуться к прежней, спокойной жизни? Похоже. Рыбу удит... Может боится до магазина дойти? Может запасов не успел сделать? Надо к нему зайти. Надо жену его повидать. Как ее? Маша, Наташа?
Давно от "Гендальфа" вестей не было, видимо их пасут. Умный мужик, отважный. Сколько нужного народа навербовал... Если накроют Лабораторию, нам конец. Видимо они ее и ищут, и думают, мы сами их к ней приведем, - хренушки! Я уже неделю о ней и не думаю даже. И даже во сне в ту сторону даже не смотрю. А ведь, если сделают, мы практически неуязвимы! Матрикаты! Ходящие по снам! Материализация в произвольном месте! А всего лишь один "лишний" генератор ГЭС продолжает работать! Дармовая энергия. А нам хватает. Опять же - новые батареи. Скоро обрежем провода и даже спутником нас не засечь. Ну, немного едят пространство... зато одной хватит на годы.
Что там Гендальф говорил про анамалию? Во всех снах это глубокая река в берегах. А что на дне? Надо с этим разобраться.
- Здраствуйте, здравствуйте! Как Ваши дела? Как двоечник?
- Двоечник спит. Всю ночь играл в свой компьютер. Я за Олега боюсь. Пришел давеча сам не свой, "Я к Валере" - бросил и, даже не поевши, ушел. Что же это твориться-то?
- Жизнь! Вся жизнь теперь наперекосяк, Марь Гавриловна и мужу вашему не легче. Ведь я же помню, он раньше стихи писал, песни пел, а теперь...
- Какие уж тут стихи, когда дома жрать нечего. Дня три как заезжал на козле, мешок картохи скинул и опять на дежурство. Спят там у него все, чуть ли не один он на весь наш район.
- Марь Гавриловна, я вам сегодня же еды завезу. Прям на тачке завезу. У вас была большая тачка. На двух колесиках такая...
- Спасибо... А Вы знаете, за ним приходили. Просили не говорить. Бесстыжие такие - по всему дому прошли. Я говорю: Оденусь сейчас! А они - Да навидались, навидались... муж где? Я и говорю: Не знаю где! Третий день не вижу. Так и ушли.
- Спасибо за информацию.
Тут я и услышал попискивание поисковика. Я приложил палец к губам и сделав страшные глаза, сказал:
- Только Олега я не видел. Я слышал, у него друг в Раменском, тоже Валера. Может к нему?
В это же время на листке бумаги я быстро писал: "У вас жучок. Обо мне больше ни слова. Олег у меня. Нервный срыв. Подлечим - выпустим."
Марь Гавриловна внимательно прочитала бумажку и согласна закивала.
- Ну, я пойду. Где тачка?
На подходе к даче я заметил джип, стоящий напротив калитки. "Сосед приехал... Но почему на моей стороне?"
Подойдя ближе, я увидел четырех мужиков в черных куртках с оттопыривающимися фалдами.
- Ты хозяин?
- Чего надо?
- Сейчас узнаешь! - калаш без приклада смотрел мне в живот.
- Ах, так вы от Седого? Так бы и сказали. - приторно улыбнулся я. - Вот, специально для вас ношу с собой.
Всегда носить с собой гранату - хороший тон нашей жизни. Чека осталась в кармане.
- Н... настоящая?
- Ща проверим!
- Эй, ты... держи крепче! Мы поехали.
Главное, вовремя зайти в калитку. Тут у меня под ящиком старый добрый Максим. Нет, кажется действительно уехали. Придется взять кого-то с собой для прикрытия. И периметр придется включить.
Пора, пора уходить в "подполье".