-А кому оно надобно? Уж шибко дело поганое: деревни жечь, да войнов губить.
- Колдуну-темняге! Больше ж и некому.
- Ну и за каким оно сдалось ему?
- Да из вредности, чего тут неясного?
- Из вредности у коров молоко портят, да пороги точут. Тут-то посурьезней будет.
- Будет.
Помолчали.
- А был ли колдунок-то?
- Ты чего? Как не быть? А кто ж еще?
- Не знаю я, кому под силу такое.
- А разве не мастаки колдуны голову морочить?
- Морок-штука сложная, каждому свой. А тут все одни и разом видели. И сбросить его с себя можно, если богов помянуть.
- Ага, можно подумать, до богов там было...
- Не видал, врать не буду. Только что войны, в атаку кидаясь, что народ, свой дом защищая, вспоминают и о тех, в кого веруют. Силы там, удачи просят...
- А тут это не помогло.
- Выходит, что так.
- И что ж это было такое?
- Наваждение.
- А не то же, что ли, что и морок?
- И то, и не то. Сейчас-то и не различают, мне-то давно рассказывали...
Ночь стояла тихая, только стрегозы по траве прыгали, да песни свои жужали.
- Рассказывал мне давно сам Морок Бусович. Шибко грамотный он, самого Сребца ученик...
- Да сказки же это! Сребцем только бабы детев пугают, мол, не будешь слушаться - заберет!
- Кому сказки, а я вот с его учеником как с тобой сейчас говаривал. Рази что Морок поумней был... Вот он и рассказывал. Так и я тебе передам...
Волхв полез в котомку, пошуршал деловито, достал палку- не палку, дудку-не дудку... Вроде, на пастушью свирельку похоже. Поставил. Вверху рожица улыбающаяся, с короткими ручками. Пониже - людье лицо, в обратную сторону отвернутое, со ртом, разкрытом словно при разговоре. Под ним, снова повернутая куда и верхний лик, звериная морда, со ртом, раззявленным в крике. Покоился идол на зверьих лапах.