Недоброго утра (Вампирус, Йозеф и Луни)
Зулла видела сон: две гигантские птицы несли её по небу среди облаков. Сердце дикарки наполнял невероятный восторг и вместе с тем невыносимая тревога.
— Кто вы? Кто я? Неужели мы и правда касаемся небес?
«Нет ничего реального, всё лишь иллюзия», — сказали райские птицы.
— Мне страшно, разве вы не видите? Скажите мне, куда вы меня несёте?
«Ты скоро поймёшь», — сказали райские птицы.
«Летим домой. Летим домой, к той земле, которую ты знала когда-то. К миру, который когда-то был настоящим для такой маленькой девочки как ты».
— Как я могу лететь, когда слёзы ослепили меня?
«Побереги свои слёзы, протри глаза», — сказали райские птицы.
«Летим домой. Летим домой от проклятого мира, превращённого в камень. Пока твоё сердце не станет таким же лёгким и свободным, каким ему предназначено быть».
Глаза Зуллы уже не различали ни неба, ни облаков, только смутное сияющее пятно, которое становилось ближе и ближе, заполняя всё вокруг. Но что-то мешало ей достичь этого света, какие-то далёкие звуки, которые складывались в печальную мелодию, полную скрытой ярости, и низкий хриплый голос:
Голоса райских птиц
Тебя зовут с собою вдаль,
Ведь здесь — лишь злоба да печаль,
Да круги недобрых лиц.
Ей наконец-то удалось разлепить веки. Огромную комнату наполнял серый утренний свет, а напротив постели дикарки сидел в кресле сам Кровавый Ворон. Он был одет в свои чёрные лохмотья, которые были так изорваны, что и правда напоминали перья. Из разодранной в клочья штанины он выставил, будто на всеобщее обозрение, свою обгоревшую ногу. Сквозь трещины в обугленной коже на пол капали густые капли крови, но Ворон не обращал на них внимания. Он перебирал струны лежащей на коленях гитары и пел, сдерживая свой мощный голос:
Так давай, улетай
В заповедный райский край!
А мы застынем на краю:
Нас не ждут в чужом раю…
Едва взглянув на ногу Ворона, Зулла почувствовала, как боль возвращается и в её искалеченные руки. Ей захотелось вернуться туда, где небо и птицы, где не было боли. Глаза её начали слипаться, а сознание постепенно угасало. Но голос Ворона настойчиво ввинчивался ей в уши, не позволяя отдаться грёзам:
Мы полетим над землёй
Вслед за чёрною луной…
Мне малым-мало спалось —
А утром всё оборвалось.
Внезапная волна бодрости окатила Зуллу, отчасти притупив боль. Она села на постели, движением плеча сбросив с себя покрывало со следами сажи и крови. Сидящий в кресле человек устало отложил гитару, он выглядел измождённым и осунувшимся, совсем не как бог, скорее как самый ничтожный бродяга. И тем не менее, глаза его сияли голодным огнём, а голос звучал решительно и энергично:
— Пора вставать, красотка! Настал великий день — день, когда мы замочим одного жутко древнего и злобного дракона! Я уже чую его жизненную силу вон там, — он вскинул руку, — меньше чем за километр отсюда. Нет смысла откладывать.
Вампирус упёрся ладонями в подлокотники и поднял себя из кресла, встав на одну здоровую ногу, а затем оглядел остальных, собравшихся в комнате. Хотя бы в решительности Луни можно было не сомневаться.
— Тебе повезло иметь надёжного кавалера, — Вампирус кивнул прыгуну, — но кто сопроводит на битву меня? Одному мне до этой твари не доковылять.
Гном Пилар заёрзал, прижимая к груди руки:
— С готовностью приму я любые ваши укоры, но не смогу я решиться на такой шаг, ибо слишком хорошо знаю свою природу. Всякая прямая опасность приводит меня в трепет, и скажу безо всякого сомнения, что лишь завидев издали того дракона, я, объятый страхом, кинусь прочь от него, и загублю тем самым всё ваше предприятие…
Колдун листал любезно возвращённый Пиларом фолиант, с удивлением отмечая зарождающиеся чувства обиды и зависти. Это он, Йозеф, должен был расколдовать Вампируса. Ведь он пообещал! Он мог это сделать, ему бы хватило сил… только расшифровать заклинание сам он пока не умел. Но он бы понял… со временем. Колдун смерил дворфа недоверчивым взглядом: мало того, что этот эксцентричный выскочка бесцеремонно обокрал его, потом самым возмутительным образом помог Вампирусу, так ещё и обесценил обещание данное Йозефом. Благо, как только Йозеф очнулся от сна, дворф поторопился вернуть ему книгу, разглагольствуя при этом о природе магии и высоких материях, иначе конфликта было бы не избежать.
Йозеф глубоко вздохнул и сосредоточился в попытке подавить в себе все чувства, оставить один лишь холодный расчёт. Но это не получалось. Неужели ему не наплевать на своих случайных спутников? Возмутительно! Теперь колдун не мог понять, что раздражает его больше, ситуация с выскочкой-дворфом, или дурацкие чувства к его спутникам?
Йозеф отогнал глупые мысли и нарочито громко хлопнул книгой, так, чтобы все обратили на него внимание.
— Твоё самоубийственное рвение, Вампирус, не перестаёт меня поражать. Ты, конечно, ждёшь помощи от меня? К несчастью, я не настолько искушен в магии, как наш заботливый хозяин, иначе я давно бы тебе помог. Да и тащить тебя на себе я долго не смогу. Вот что я подумал, раз уж этот почтенный дворф, — Йозеф ткнул узловатым пальцем в сторону Пилара, — сумел расколдовать тебя, почему бы ему не попробовать исцелить и твою ногу? В противном случае… ты всегда можешь исцелить себя сам. Дикарка, по-моему, теперь бесполезна. Она указала нам дорогу, рассказала о драконе, на этом её скромная роль заканчивается.
Последние слова прозвучали настолько цинично, что немедленно вернуло Йозефу утраченное внутреннее равновесие.
— Никто и пальцем не тронет мою девушку! — воскликнул Луни. Его голос прозвучал так резко, словно вырвавшийся из ножен клинок.
Прыгун и сам удивился и испугался тому, как быстро гнев охватил его. Но ему нравилось чувствовать себя мужественным, под стать сильной Зулле. Ему радостно было думать о том, что она его девушка. Луни уже не был так наивен, как раньше, но его не покидало чувство, что он себя обманывает. Нет у них с Зуллой никаких серьёзных отношений. Если только с его стороны. Подлечившись, она может уйти куда захочет. Её взгляды на жизнь сильно отличаются от того, к чему привык прыгун. Не о такой девушке он мечтал. На Мягких лугах он хотел встретить скромную прыгунью, чтобы пройти с ней жизненный путь рука об руку, построить быт, завести детей.
"Если Зулла уйдёт, я не стану её останавливать. А пока буду заботиться о ней, тем более, что она ранена по моей вине… О чём я думаю?! Вампирус тоже ранен".
Луни вновь расправил крылья, но, на этот раз, создал из перьев ногу. Крылья стали вдвое меньше, чем были изначально. Прыгун поставил Вампирусу световой протез.
— Пусть тебя не смущает размер крыльев. К бою они восстановятся... скорей всего, не полностью. Но я выкручусь… возможно.
Луни посмотрел на Йозефа. Тот был таким же, как и Зулла. Их любой счёл бы плохими из-за поступков и образа жизни. Но теперь Луни видел в других не только белое и чёрное. Йозеф казался ему более сложным человеком и он верил, что в этом мрачном человеке есть толика добра.
— Понимаю, почему ты так недружелюбен с Зуллой, — сказал прыгун Йозефу. — Она тоже не была с тобой добра. Но вы оба в команде, а значит никто никого не съест и не принесёт в жертву для "общего блага".
Вампирус меж тем аккуратно наступил на свою новую ногу, светящуюся сквозь прореху в штанине и не почувствовал боли.
— Годится, — одобрил он, — Пойдёмте, лучшего шанса завалить дракона у нас не будет. Давай с нами, колдун, если не боишься…
Собираясь выбежать из комнаты, он повертел в руках гитару и пистолет, но, решив, что в битве с драконом толку от них не будет, бросил оружие на кровать. Он столь долго сдерживал своё желание чужой жизненной энергии, что едва мог соображать. Ему не терпелось добраться до кого-то, кто сможет удовлетворить его голод.
— Присмотри за этим, гном. Мы ненадолго.
Йозеф уже было хотел бросить что-то язвительное на выпад Луни, но поведение Вампируса, бегающего вокруг него по комнате, не замечающего никого и твердящего несуразицу, было настолько обескураживающим, что колдун так и застыл на полуслове, с открытым ртом. В это мгновение его осенило: "Вампирус — псих. То есть, абсолютно сумасшедший. Это всё объясняет! У него, скорее всего, очередной приступ безумия. Он не понимает что творит, не отвечает за свои действия. Если его сейчас не остановить, он навлечёт на всех беду!"
Йозеф вышел из оцепенения и, подхватив брошенную без присмотра гитару, помчался за Вампирусом. "Нет уж, на этот раз я не буду хватать его за плечи, пытаться разговаривать. Я просто со всего размаху врежу этому психу гитарой по башке, может тогда он придёт наконец в себя" — размышлял колдун пытаясь нагнать барда. Проблема была только в том, что Вампирус на своей новой ноге бежал уж слишком быстро…
У Йозефа не было шансов догнать Вампируса, тот нёсся будто дымным псом в задницу укушенный. Но у гитары шанс был. Колдун взял на мушку бегущего впереди барда и словно опытный игрок в городки метнул гитару в цель.
Получив удар гитарой в спину, Вампирус пошатнулся, проскакал несколько неуклюжих шагов и замер, нелепо растопырив руки и чудом сохранив равновесие. А затем снова двинулся вперёд. Он и правда мало что замечал вокруг себя, нарочно заставляя себя не концентрироваться на жизненной силе своих спутников, убеждая себя, что кроме него тут вовсе никого нет, что единственная его цель — это дракон, чья колоссальная энергия притягивала его. Будто охотничий пёс, взявший след, он устремился к своей цели, всё больше прибавляя шаг.
(27 день месяца Чёрного Енота)
Социальные закладки